11.04.1254г. - Господин горных дорог 

Дата, время: 11.04. 1254г.
Место действия: окрестности Денлатора
Участники: Арен Дисмор, Элизабет Айрелл
Предыстория/суть темы: на следующий день после пира, Арен решает устроить невесте небольшую экскурсию по местным достопримечательностям, а заодно попытаться вызвать на откровенный разговор.

Арен прислонился лбом к двери денника и, скрестив руки на груди, уставился на Хью, снаряжавшего лошадь.
- Твоя гнедая готова, там в мешке вода, немного мяса вяленого, ну и как обычно. Куда решил все-таки?
- Не знаю пока – ответил Арен – разберусь на месте. Но хотел отвезти к перевалу, к Слезам.
Хью нахмурился.
- Я тебе не указ, ан-герцог, но я бы не советовал к озерам соваться пока. Рановато еще, мало ли что по дороге случится, снег, дождь, да хоть та же лавина. Успеешь еще.
- Может ты и прав – медленно протянул нормерец, взял мышастую лошадь под узцы, пока Хью поправлял седло. – Одежда?
- Запасные в мешке, Стана приготовила миледи теплые накидки и меховой плащ. Из соболей – охотник многозначительно посмотрел на ан-герцога, но тот в ответ лишь усмехнулся.
- Вы езжайте первые, по обходной тропе. Я покажу лес, предгорье может, а потом и к друиду свернем. Вы ведь успеете всё подготовить?
- Ну ежели до ночи доберетесь, то успеем конечно. Ребята уже готовы. – Хью помог вывести лошадь из денника, погладил мышастую по шее и собирался уже было идти, но медлил.
- Чего хочешь, Хью? – спросил Арен, глядя на нормерца исподлобья.
- Да так…ничего…. – он сглотнул горькую слюну, понимая, что за следующий вопрос может получить сполна – вы же не собираетесь её там и оставить, в этих горах?
Арен даже приоткрыл рот от удивления.
- Что за чушь ты несешь! Откуда такие вопросы? И такие мысли!
Хью потупил взгляд, извинился. Хотел было добавить что-то, как двери в конюшню распахнулись.

- Иду.
Стана заглядывала в комнату уже в третий раз, причём выражение нетерпения на её лице становилось все ярче. Бросив прощальный взгляд в медное зеркало, Элизабет перекинула толстую перевитую зелёной лентой косу за спину, явно недовольная тем, как выглядит. Лицо излишне бледное, а щеки напротив, пышут румянцем. Вероятно не стоило Элизабет вчера налегать на вино и эль, отличавшиеся крепостью, да и в покоях стояла чрезмерная духота, а может ей это лишь показалось. Голова с самого момента пробуждения гудела что тот колокол. Но лёгкий завтрак и уксусный компресс дело поправили.
- Энок! - своенравный жеребец с поразительной лёгкостью вырвал повод из рук конюха и потрусил к хозяйке, недовольно фыркая. Из ноздрей его вырывались и тут же рассеивались на воздухе клубы пара. - У меня для тебя ничего не припасено, мальчик.
Добавила с сожалением Элизабет являя Эноку облаченные в кожаные перчатки раскрытые ладони. Конь все равно ткнулся в них мягким храпом, тщательно обнюхав. А напоследок ещё и зубами пальцы прикусить попробовал, но получив шлепок по сопатке и поумерил свой характер.
Прогулке кою обещал ей Арен, девушка была рада. Смущало и вызывало где-то в животе неприятное чувство волнения одно: его желание сыграть в некое подобие игры "правда или ложь". Она ведь обещала более не лгать. Да и в любой момент они могли задать друг другу волнующие их вопросы… Тогда зачем?
- Арен, - Стана распахнувшая двери конюшни на миг возвела глаза к потолку. Да, пожалуй, тон коим Элизабет приветствовала своего жениха мог показаться стороннему наблюдателю излишне слащавым, как и выражение неподдельного воодушевления озарившее лицо девушки.
- Вы так и не сказали куда мы собираемся. А меня гложет любопытство.
По правде будет сказано сама Элизабет вещей не собирала, со всем управилась Стана, а ей самой осталось одеться при помощи служанок, да спуститься к конюшне.
Подошла ближе к Арену, но не посмела одолеть каких-то пару шагов и прикоснуться к любимому мужчине на глазах у посторонних.

- С добрым утром – произнес Арен, глядя на невесту сверху вниз, улыбнулся уголком губ - Едем…смотреть красоты местной природы и наслаждаться обществом друг друга.
Выведя гнедую из конюшни, ан-герцог заметил снаряженного коня Элизабет и покачал головой.
- Не годится. Южанину пока не место в северных горах. Но не беспокойтесь, о нем позаботятся.
Пока для Элизабет снаряжали мышастую Смукку, было время проверить собранную амуницию, а также почти торжественно вынести приготовленный соболиный плащ и накинуть его девушке на плечи.
- Там наверху холодно, а знакомство с севером должно быть приятным.
Наконец, когда всадники оказались в седле, Арен махнул рукой Хью и Стане, подмигнув последней, и пришпорил гнедую. Кобыла не любила бешеной скачки, но оказавшись на свободе и с любимым хозяином, с легкостью перешла в галоп.
Арен старался не сильно гнать, хоть и знал, что Элизабет хороший наездник. Однако же, целью их поездки была вовсе не игра на перегонки, а несколько иная….
Миновав небольшое поле и подлесок, ан-герцог придержал лошадь, выводя её на тропинку к горам.
- Итак, правила нашего небольшого похода просты. Мы задаем друг другу вопросы, которые могут касаться любой темы, какая бы только ни пришла вам в голову. Я спрашиваю только о вас и вашей семье, вы – о моей. Отвечаем честно, только правду. Горы не простят нам лжи. – он чуть пришпорил лошадь, чтобы та шла бодрее, повернул голову к девушке, - начнете? Не терпится услышать ваш первый вопрос.

Не в пример жениху Элизабет напротив, придержала мышастую мохноногую кобылку. После чего перевела взгляд, кажущийся со стороны не то настороженным, не то слегка ошеломленным с явивших себя во всей красе горных вершин на Арена. Залюбовавшись снежными красотами девушка не сразу уловила смысл обращенных к ней слов.
Вот и начинается, - подумала Элизабет прикусив губу и уставилась на серую с редкими мелкими косичками гриву собственной лошади. Восхищение природой схлынуло оставив после себя тревожное послевкусие.
- Я... Да, я, конечно, - начала сбивчиво и добавила. - Хотя вы уже получили моё обещание более вам не лгать. Но вопрос…
И как это часто бывает, совершенно все вопросы и, кажется, даже слова вылетели из головы подобно вспугнутым охотником птицам. Всё ещё покусывая губу, теперь от досады, их последних сил пыталась ухватить хотя бы тень ускользнувших…
Вот оно! Пусть вопрос простоват и кому-то покажется не совсем уместным, но следует же с чего-то начать, верно?
- Вы помните вашу матушку?

*совместно

- Да, помню – ответил коротко Арен, все еще глядя по сторонам. Лошади начали подниматься в гору, и снежные вершины стали нависать сверху, приветствуя и рассматривая незваных гостей. – Её не стало пять лет назад, так что я помню всё. Как и сестра, как и братья, кроме младших. Она была хорошей женщиной. И с её уходом всё стало иначе. – Он замолчал, затем все же посмотрел на Элизабет – А вы?

- Мне исполнилось девять когда её не стало, - их взгляды встретились. - Признаться честно, образ матери я помню смутно, в отличие от голоса. Колыбельные и песни на аспарском которые она пела перед сном, я едва ли позабуду.
Элизабет будто бы вновь ощутила прикосновение тёплой материнской ладони к своей щеке.
- Мама… она говорила с таким забавным акцентом, часто вставляла аспаркие слова в разговоре, особенно с нами, с детьми… Следующий вопрос? - И дождавшись кивка, полюбопытствовала. - Вы сейчас счастливы?

Кони свернули на тропинку, где пришлось держаться близко друг к другу, чтобы идти вровень. На другой дорожке, идущей под более резким углом вверх, виднелись свежие следы от копыт.
Арен усмехнулся, услышав ответ Элизабет. Он и забыл про аспарскую кровь. Интересная получается смесь все же...
С ответом про счастье нормерец медлить не стал.
- Да. Я дома, вся моя семья со мной.
Сказал и слукавил. Все же для полного счастья не хватало чего-то. Чего-то такого, от чего дышалось бы полной грудью, а потом захватывало дух. Это что-то было там, на юге, на берегу, когда он разил врагов. Это нечто было глубоко в горах, когда он подыхал в безысходности. И это....чувство... пугало его и вызывало такие эмоции, которые он раньше не замечал. Или намеренно отворачивался от них?
- У вас есть страхи, Элизабет? Может вы боитесь пауков или темноты?

* совместно

- Да, есть. - чем уже становилась тропа, тем яростнее трепыхалось сердце девушки. Всего пара шагов… Одно неверное движение отделяло их от падения в пропасть. - Мне кажется, я боюсь высоты… - фыркнула отводя взгляд от лежащей у подножия долины. Всё же не высоты она боится, а упасть. Сорваться в манящую до головокружения пустоту. Посерьёзнев, Элизабет продолжила. - И все ещё боюсь вас потерять. Даже после всего… После... Всего что произошло с вами и мной, и… Арен… - посмотрела в его лицо, сжала кулаки до хруста кожи из коих были сшиты её перчатки. Она пообещала себе забыть про случай в столице. Никогда не вспоминать и не тревожить себя домыслами. И не сдержала слово. - Вы и леди Райнхольд. Арен, вы и она… - помедлила размышляя стоит ли бросать тень на имя этой девушки. Ещё год назад едва ли решилась задать подобный вопрос, но с того лета сама она совершила так много ошибок и вещей, кои прежде полагала неподобающими… Но надеялась, Арен понял, что же она хотела сказать.…

Уловив её встревоженный взгляд, Арен пришпорил гнедую, давая Смукке возможность пойти сзади. Лошади перешли в рысь. Поднимались и поднимались наверх, миновали еще пару троп и подлесок и вышли на более ровную поверхность. На небольшом поле лежал еще снег, но кое-где уже пробивались фиолетовые цветы, тянулись к солнцу, то скрывающемуся, то появляющемуся из-за облаков. А вокруг лишь ледяные шапки с острыми пиками хвойных деревьев окружают со всех сторон, как волны спускаются вниз, поднимаются снова, впиваются в горизонт.
Лошади, наконец, получили возможность идти так, как им хочется. Арен отпустил поводья, позволяя гнедой пожевать блеклую траву, посмотрел на Элизабет. Он не сразу сообразил о чем она говорила, но за время их подъема к поляне, успел поразмыслить. И вспомнить.
- А что она? - спросил он, опираясь на луку седла, - У нас было весьма забавное знакомство. Я чуть не убил её, пытаясь поставить на место, Дейдре пыталась мне отомстить. Но кончилось всё перепиской, поездками в гости. Мы все же соседи. Для меня это было больше похоже на дружбу, а уж как для неё...Сами знаете, женщины склонны придумывать себе то, чего нет. - его глаза не по-доброму сверкнули - Кто был вашей детской или подростковой любовью?

- Вы едва не убили её, она - явно желала напасть на меня тогда… в замке, а затем, вы вновь чуть её не убили… - скептически добавила Элизабет, перед чьим взором точно по щелчку пальцев предстала картинка бегущей по бледной коже алой капли.
Ответ показался ей размытым, но допытываться до истины… Стоит ли? Боги! Как же её шатает. С одной стороны девушка уже решила оставить прошлое, да, именно в прошлом. А с другой… Любопытство вопило утолить жажду его голода! Да и в целом… настроение… Чувство что ходит по тонкому крохкому льду, и поди пойми какой шаг станет роковым. Радость тут же сменяется тревогой. Тревога любопытством…
По примеру ареновой кобылы мохноногая склонила голову и принялась щипать редкую, сочную траву. Воспользовавшись короткой передышкой Элизабет потянулась разминая затекшую поясницу.
- Нет. В замке отца я занималась братьями и хозяйством, и мысли о мужчинах… - лёгкий румянец окрасил щеки Элизабет. - не приходили мне в голову. В столице же… Нет, все же я не могу припомнить ни единого своего увлечения. Я восхищалась мудростью нашего короля, но до вас, милорд, - от чего-то стало неловко и девушка в который раз потупилась. - никто не заставлял моё сердце трепетать и ожидать встречи. - приподняла руку с зажатыми в кулаке поводьями. - Вы не поможете? Я хотела бы размять ноги.

Арен в ответ на вопрос лишь ухмыльнулся. Не трепетало сердце, не ожидала встречи. Будто к Рикарду её заставляли ходить, а она, бедняжка, через силу, нехотя, шла в его покои и...нормерец старался гнать от себя навязчивые мысли и картинки, которые так и мелькали одна за другой в голове, но удавалось крайне скверно. Спешившись, он подошел к лошади Элизабет и протянул миледи руки, чтобы помочь выбраться из седла. Она была неопытна в любви, в глубоких чувствах, никто не разбивал ей сердце. Не опасно ли это? Не упорхнет ли она весенней птичкой от него к кому-то, кто заставит её ждать встречи, увлечься по-настоящему? Нет, этому не бывать.
Вернуться к реальности помогла повисшая в воздухе странная тишина. Арен осознал, что Элизабет уже стоит перед ним на земле, а он по-прежнему сжимает пальцами её талию явно дольше, чем полагалось. Мужчина коснулся пальцем подбородка девушки, заставляя посмотреть на себя.
- Ваша очередь задавать вопрос.

Почему Элизабет не упомянула о Рикарде, спросите вы? Все просто.
Ведь Арен действительно стал первым мужчиной очаровавшим девушку. Заставивший в буквальном смысле поверить… ощутить всем своим естеством волшебство того вечера. Бабочка в мужской ладони через мгновение взвившаяся в небеса… заезженное воспоминание, и чересчур, скажет кто-то, романтизированное, но оно стало дорого Элизабет. Как некий символ. Как знак богов… Его, Арена, прямой взгляд. Его речи. Тонкой серебристой нитью вилась сквозь них тоска по родному краю. И её собственное сердце… Кое билось при мысли и в присутствии нормерца, точно птица о прутья тесной клети.
Рикард… Это было после…
Болотные - казалось, при редком, пробивавшемся рваными клочьями сквозь крону деревьев свете, отдавали желтизной - глаза встретились с голубыми. Яркими точно чистое горное озеро.
Левая ладонь легла на щеку Арена.
- Знаете… - слегка нахмурилась все ещё не отводя взгляд. - Мне почему-то даже не хочется спрашивать вас о чем-либо. Мне все равно любили ли вы кого-то или что было между вами и Дейдре, - ведь не лукавила! Теперь. Не лукавила. Ей действительно все прошлое казалось неважным, но этот момент единения и искренности. - мне все равно какие злые дела вы совершали и совершали ли. Что заставило вас обратить на меня внимание. Арен… Меня все чаще посещает чувство, что я самый счастливый человек в этом мире, - неловкий смешок, прикусила коротко нижнюю губу. - Это правда. Я люблю вас. И я счастлива каждый миг с того самого момента, как встретила вас. Бывало больно и страшно. Но когда вы рядом… Все чего я хочу - принадлежать вам...
Слезы на глазах блестят. Щеки ещё пуще алеют румянцем. На смену цветному клубку эмоций, нежности, опасениям, страху и сомнениям пришла плаксивость. И смутно, где-то на периферии сознания вспышка: я простыла.
- Простите что нарушила правила игры… - сделала шаг в сторону опуская глаза.

Она что, прочитала его мысли, раз сама заговорила про любовь? И вот странно, её слова звучали искренне, но ан-герцог всё равно отстранился от девичьего жеста, не позволяя её ладони покоиться долго на щеке. Вместо слов он ступил на поляну, ведя гнедую под узцы, полагая, что Элизабет последует за ним. Идти туда, наверх, где есть лишь снег и лёд, было слишком опасным, но именно эта опасность так манила Арена, не стоялось на месте, хотелось всё выше и выше, вдыхать полной грудью разряженный воздух, наполняться невероятным чувством собственного превосходства и в то же время ничтожества перед глыбами льда и крутыми склонами. Но это скорее потом, не сейчас.
Пока что трава под ногами уже не была столь зеленой, как на поляне, открытой солнцу, виднелась из-под снега всё реже. Арен молча шел с гнедой рядом. Мысли об Элизабет и её возможных и невозможных любовниках сменились мыслями о Нормерии, о его месте здесь, среди высоких раскидистых елей, помнящих его прадедов, и нерушимых скал, смотрящих на него из обрыва. Арен отпустил поводья и подошел к краю, глядя вниз. Сапогом он смел немного снега и внимательно следил за тем как тот, пролетев едва пару футов, превратился в пыль. Он говорил не глядя на девушку, а рассматривая бездну под ногами, деревья, что казались небольшими кустарниками, холмы, которые на самом деле были величественными горами.
- Нормерцы чтут традиции предков, и дети герцогов подвергаются испытанию, которое многим кажется жестоким. В шестнадцать лет юноша должен стать настоящим мужчиной, убив медведя. Весной, когда он еще толком не оправился от спячки, или летом, когда животного интересует не битва с человеком, а продолжение рода. На поиск медведя по следам дается шесть дней. Если юноша возвращается без шкуры убитого им медведя, его считают проигравшим. С каждым годом всё меньше и меньше тех, кто следует этой традиции, отдают дань другим, более безопасным. Но я был слишком гордым, слишком самонадеянным, хотел показать всем, что смогу обойтись без помощи в этой охоте. И участвовал по всем правилам - взял еду, воду, топор, сделал рогатину из ветки, пошел пешком. Ночи месяца роз были холодные и дождливые, развести огонь не удавалось, в итоге я застудил легкие, но не обращал на боль в груди внимание. И только на четвертый день встретил, наконец, медведя. Смысл традиции в охоте, когда зверь боится человека. Но этот медведь решил поохотиться на меня. - Арен повернул голову, убеждаясь в том, что Элизабет его слушает, затем вновь обратил свой взор к горам - Я почти ничего не помню с того момента, как мы с ним встретились взглядами. Помню только его рев и зубы, впивающиеся в моё тело. Если бы не Вейлин тогда, я бы умер следом за медведем, которого всё же смог одолеть. Друид снял с него шкуру и забрал меня в свой дом. Как он только дотащил меня - до сих пор загадка. Дальше я всё помню только отрывками. Знаю только, что почти сутки пробыл у него, а после каким-то чудом оказался подле нашего замка. Всё было в тумане, я плохо соображал, но шел к родным, которые меня ждали. Все видели мою победу, и шкура убитого медведя висела на плече. Только вот я потерял сознание почти сразу, едва перешел через порог дома. То что болтают, дескать, несколько месяцев ан-герцог был у друида, правда. Я вновь оказался у Вейлина. Но главный вопрос - как он спас меня? Как ему удалось? Лекари не давали надежды, зная, что с такой потерей крови и такими ранениями не выжить. - ан-герцог замолчал ненадолго.
- Так за что вы лорда клянете - он посмотрел на Элизабет, и взгляд этот был отнюдь не добрый - он не станет таким как прежде, он на жизнь поменял на охоте своё сердце на сердце медвежье. Это - баллада, сочиненная после моего возвращения домой. Иногда мне кажется, что всё это - правда. Менял ли друид моё сердце? Не знаю. Но знаю другое - я умер тогда, в том лесу, вместе с тем медведем.
Арен смел еще немного снега сапогом, затем вернулся к лошади, которая мирно паслась неподалеку, вскочил в седло.
- Поехали.

Рассчитывала ли Элизабет на ответную речь или действия после своей?
Да.
И в который уже раз не получив ожидаемо ли, бессознательно отклика, ощутила практически непреодолимую потребность выбить, как бывало прежде, из Арена хоть какую-либо реакцию на свои слова… Она открылась ему. Она говорит о своих чувствах и ведёт себя как идиотка не потому, что они, чувства, ничего не стоят. Но потому, что они - искренни… Потому что её переполняет багрестово счастье! А в ответ - тишина…
Слушала молча, бессознательно отирая ладонями щекочущие кожу слезы. Не делала попыток приблизиться к стоящему у края мужчине приоткрывшему не столько вероятно ей, сколько себе свою собственную душу. А что могла ответить или добавить она? Сочувствия он точно не искал… Сказать что все сделал правильно? Большей глупости и придумать нельзя...
- Арен… - слабый шёпот заглушило: Поехали.
Так они и проехали немалый отрезок пути в молчании, размышляя каждый о своём. Тропа становилась то отвеснее и уже, то ныряла глубоко в расщелины и цокот копыт подхватывало и далеко разносило певучее эхо.
Головная боль вновь дала о себе знать, подстегнутая не то недобрыми думами, не то простудой. Хотя мысль о последней Элизабет упорно гнала прочь.
- Наши сыновья тоже должны будут сразиться с медведем?
Внезапно осенило невесту ан-герцога и она тут же высказала свое опасение вслух.

- Если они захотят пройти ритуал, то да, сразятся, - сухо ответил Арен, пришпоривая лошадь. – Давайте поторопимся, осталось недолго.
Остаток пути провели в молчании. Дорога стала ровнее и уходила вправо и вниз. Там, среди исполинов-гор, окружавших со всех сторон, расположился зеленый остров леса. Высокого, темного, сурового, словно являлся олицетворением дикой северной страны. Ни дороги, ни троп, только лошадиные следы на снегу и земле. Здесь уже бывал кто-то до них, совсем недавно. Арен попросил держаться ближе, поскольку в этих неприветливых с первого взгляда местах водилось много кабанов и медведей, не любивших незваных гостей.
Через полчаса дороги мимо сосен и елей, уворачиваясь от похожих на лапы, готовые схватить за шиворот, веток, они добрались до деревянной избы, стоящей в самой глуши. Из печной трубы валил дым, в леваде неподалеку паслись несколько лошадей. Арена с Элизабет ждали.
Навстречу гостям вышли четверо человек из личной гвардии ан-герцога. Рон забрал лошадей, Хью проводил невесту Дисмора внутрь, сам же Арен остался ненадолго снаружи, чтобы обговорить кое-какие детали.
Внутри дома было довольно уютно – одна большая комната со всем необходимым. Широкая кровать, накрытая множеством шкур, небольшой стол и два удобных кресла стояли у камина. Даже бадью, расположенную в углу комнаты, ближе к печи, не забыли наполнить горячей водой. На другом столе, более длинном, уже подготовлены были угощения – разного вида закуски, вяленое мясо, глиняные горшочки с мясом и картошкой. Несколько мехов с вином, с водой, даже два кубка поставили.
Все вышли, оставляя невесту и жениха одних в доме. Арен снял плащ, бросил его на сундук у входа.
- Ночь мы проведем здесь, - молвил ан-герцог, постепенно снимая с себя одежду, - вольны делать, что захотим. Вы голодны? Может, хотите погреться у камина или залезть в горячую воду? – оставшись в одной рубашке и штанах, мужчина подошел к столу и налил себе в кубок немного вина. – Итак, - он сделал глоток и, закинув в рот кусочек козьего сыра, не оборачиваясь к девушке, добавил, - продолжим нашу игру. Сколько мужчин у вас было, Элизабет?

Скинула плащ на высокую спинку ближайшего к ней стула, оглядываясь по сторонам. Домишко небольшой, вероятно что-то навроде охотничьего домика. У графов Вудвилл тоже имелся похожий, но каменный. Правда ночевать там Элизабет еще ни разу не приходилось. "И не придется" - мысленно поправила себя девушка оборачиваясь и с недоумением, поначалу, глядя на Арена. Открыла было рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же захлопнув, отвернулась, и протянув руку к кувшину с вином, наполнила свой кубок до половины.
Отпить отпила, но едва ли почувствовала вкус. Поперхнулась и обернувшись, негодующе и вопросительно уставилась на жениха. Игра перестала ей нравиться. Определенно перестала.
С громким стуком поставив кубок обратно на стол - содержимое расплескалось по дереву мелкими каплями-брызгами.
- Мне казалось, что мы с вами прояснили этот вопрос, Арен,  еще тогда. Той ночью. Рикард! Больше мужчин у меня не было!
Сложив руки на груди, свела брови у переносицы, наблюдая за мужчиной. Его нагота, относительная, Арен остался в рубахе и брэйлах, не смущала. Теперь, когда она всерьез сердилась на него за эти вопросы и то, как умела он ворошит прошлое, точно воду на отмели, поднимая к поверхности песок и осевший сор.
- Зачем вы? Зачем снова и снова? Я говорю вам о счастье, а вы вновь желаете напомнить мне о моей ошибке. Почему, Арен?

Отпил немного из кубка, нахмурился, совершенно забыв о том, что уже задавал подобный вопрос. Только вот ответила ли на него невеста честно? Когда тебе угрожают, и не такое пообещаешь и расскажешь. Так или иначе, ей не нравился этот разговор, очевидно. А у Арена явно было намерение продолжать испытывать девушку. Отхлебнув еще вина, он приблизился к Элизабет, встав почти вплотную и с хитрым прищуром глядя на неё, словно пытался прочитать ответ на свой вопрос в её ответном взгляде. Кубок был отставлен в сторону. Голос ан-герцога был тихим и бархатным, на губах появилась ехидная усмешка. Он не собирался отвечать на её вопрос.
- А вы меня не боитесь, Элизабет? Об этом доме, а уж тем более о том, где он находится, знают только мои люди и я. – лукавил, но в данный момент это было не так важно. – Мало ли, что может здесь произойти… - хищный взгляд прошелся по фигуре девушки, и пальцы сами потянулись к завязкам на её платье, но вопреки возможным ожиданиям девушки, коснулись её плеча. – Что вы от меня хотите, Элизабет? В любом смысле.

Расхохоталась словно безумная, но вовсе не от того, что слова Арена показались ей забавными, смешными: абсурдность ситуации, натянутые лютневой струной нервы.
С опозданием прикрыла рот обеими ладонями.
- Простите. Простите, Арен, - увернулась от его рук, обошла мужчину по кругу не сводя с него глаз. - Я сотню раз говорила вам, чего же хочу. Быть. Стать вашей. И теперь, когда я ваша невеста, когда до нашей свадьбы остаются считанные недели, вы задаете этот вопрос снова. Почему? Не верите мне? Испытываете?
И внезапно резким рывком оказалась подле ан-герцога. Так близко, что их тела соприкасались. Подняла на мужчину полный горечи, но не страха взгляд.
- Думаете я боюсь вас? А тут правы. Боюсь. Но не вас. Не совсем. А стать вам ненужной. Игрушкой, которую вы задвинете в угол, стоит мне родить вам сыновей. Боюсь, что однажды, вы взглянете на меня как Дейдре Райнхольд в тот день в королевском замке. Я не понимаю вас. Порой мне кажется, что я вас знаю. А временами, как сейчас, что вы совершенно чужой. Хотите убить меня? Ваше право. Деррику объявите, что на меня напали кабаны или медведи. Или что лошадь сорвалась с обрыва. Или вы полагаете, что я стану молить вас о пощаде? Не стану. Я рассказала вам все. Доверилась. Я действительно счастлива рядом с вами, Арен, и думала, что и вы рады взять меня в жены. Так в чем же дело? Зачем раз за разом все эти вопросы?

- Запомните это навсегда, - молвил Арен спокойным тоном. - То, что вы моя и больше ничья.
Глаза его сверкнули как-то не по-доброму, но плохих намерений у мужчины не было, если не считать проверку Элизабет на прочность. Она злилась, но ведь согласилась сама на все условия их поездки и на любые вопросы, которые мужчина может задать. Теперь же снова пыталась обвинить его, сокрушалась насчет того, что не понимает его желаний. Он и сам до конца не понимал, чего именно добивался от девушки. Отец говорил, да и сам Рикард тоже, что любовь - химера, и что проходит со временем, а надёжный друг остается рядом навсегда. Может, нужно перестать играть в игры и испытывать терпение друг друга, ведь невеста и так готова пойти куда угодно, лишь бы быть с ним рядом? Увы, не верилось Арену в такую скорую влюблённость, не верилось в такую преданность - они слишком мало знали друг друга, чтобы судить о поступках и доверять. Но это не означало, также, что не нужно давать шанс. Может, со временем, они станут близки настолько, что смогут лечить душевные раны друг друга, как это было у отца с матерью? Вспомнив о том, что у герцога не осталось больше опоры в жизни, и никто не может унять его душевную боль, на лице Арена отразилась грусть, и нормерец тут же нахмурился, скрывая таким образом чувства. Лучше было занять мысли иным. Например тем, что Элизабет была прекрасна в моменты, когда злилась. Воинственность была ей к лицу, впрочем, как и многим женщинам. Арен коснулся пальцами её щеки, свободной рукой обхватив за талию и притянув еще ближе к себе. Поймал себя на мысли, что тогда, в замке, всё между ними произошло как-то быстро, сумбурно, и что сейчас было бы самое время растянуть удовольствие. Губы коснулись её виска, затем скулы, спустились ниже, к подбородку и, наконец, Арен поцеловал Элизабет, прижимая к себе уже обеими руками и не давая возможности вырваться из объятий.
- Тайные желания, м? - тихо задал ан-герцог ещё один вопрос, надеясь, пусть и самую малость, на то, что девушка ответит откровенно.

Еще какое-то время она сердито глядела на мужчину, но стоило ему поцеловать ее в висок, обнять, сцепив руки на талии, коснуться ее губ своими и… она оттаяла. Злость и раздражение отступили прочь, словно и не ощущала она досады всего мгновение назад.
Вот же!
Повторять в сотый раз: я просто хочу стать вашей? - так фраза эта надоело уже и самой, пусть и являла собой искреннюю и чистую правду. Да какие у нее могут быть тайные желания? Вернее не так. Вопрос надо ставить несколько иначе. На что рассчитывает Арен задавая подобный вопрос?
Услужливо подкинутые воспоминания от совместно проведенных ночей Элизабет неохотно, но все же отмела в сторону. Сейчас ей хотелось чего-то… иного. Хотелось “наказать” ан-герцога за его недоверие. Шутливо, разумеется, свое от все равно получит, но а пока...
- Есть одно… - привстав на цыпочки, девушка коснулась мочки его уха и зашептала. А руки ее тем временем опустились ниже, и еще ниже, и левая коснулась ножен с коротким кинжалом. - Но я не смею… - на самом деле томности в голос напустить не проблема, проблема не засмеяться. - просить вас об этом…
Пауза. Напряжение меж молодыми людьми нарастает.
И когда медлить дольше, кажется невозможным, девушка подняла лукавый взгляд на Арена.
- Научите меня метать кинжалы?
Следом задорная улыбка до ушей. Не то, чтобы она действительно желала этому научиться, но сходу придумать затуманенным от близости Арена рассудком ничего лучше не смогла.

Она нравилась ему за смелость. За искренность и неумение скрывать свои эмоции. Хотя, возможно, она просто не хотела утаивать свои чувства именно от него…Её губы коснулись мочки уха, а руки опустились ниже, и по телу прошла волна, заставившая ан-герцога шумно вздохнуть. Что за игру она затеяла, и выйдет ли он из неё победителем? Впрочем, это сейчас было не так важно. Арен вдруг поймал себя на мысли, что был готов поддаться ей, своей невесте, и эта игра в поддавки и стала бы победой для обоих. Стараясь не прерывать с Элизабет зрительный контакт, Дисмор чаще думал вовсе не о том, как будет обладать ею этой ночью на шкурах у камина, а о том, почему она с такой легкостью решила стать его невестой. Почему согласилась покинуть теплый юг, светлый и красивый, и променять его на холодный край, суровый и страшный. В нем было свое очарование, но Элизабет еще о нем не знала. Весь её мир состоял сейчас из отношений с ним, ан-герцогом Нормерии, и это…поражало его. Он не привык доверять женщинам, и такая её непосредственность, беспечность, жертвенность удивляла его.
Она улыбнулась задорно, и Арен ответил лукавой улыбкой. Вытащив нож из ножен, он приобнял девушку и развернул её к себе спиной, вкладывая кинжал в её ладонь, а сверху накрывая своей. Его горячий шепот обжигал её ухо, ан-герцог наклонился к невесте, прижал её свободной рукой еще плотнее к себе.
- Почему я могу Вам доверять? – спросил он, слегка прикусив мочку её уха. – Только не говорите снова о том, что хотите стать моей и так далее. Любые отношения, особенно супругов, это – доверие. Вы – надежный человек, Элизабет?
Арен поправил кинжал, чуть сжал её пальцы своими.
- Расслабьтесь, почувствуйте баланс ножа. – он потянул её кисть на себя, затем вернул в исходное положение. Сделав так несколько раз, чтобы миледи сама могла ощутить и вес кинжала, и его направление, медленно поднял её руку в замахе.
- И вот…, - стра*нецензурная брань* своей ладонью, Арен чуть поправил движение, а затем замер, обхватывая пальцы Элизабет чуть сильнее. Рука вытянулась вперед, и нож, пролетевший по комнате, с характерным звуком воткнулся в нижнюю часть входной двери.
- Неплохо, - молвил ан-герцог, по-прежнему не выпуская невесту из объятий и чуть поворачивая голову к ней, чтобы увидеть её взгляд.