02.03.1254 год. Кто сеет ветер... 

Дата, время: Проталин 2 день, год 1254.
Место действия: герцогство Форвуд, графство Клермонт, Аллантар, королевский замок
Участники: Элизабет Айрелл, Дейдре Райнхольд, позже Арен Дисмор и Франк Хвам
Предыстория/суть темы: Что делать отвергнутой любовнице, встретив более удачную соперницу? Рыдать и биться в истерике? Делать вид, что ей все равно? Постараться "нечаянно" толкнуть, наступить на ногу или выдернуть прядь волос?
Ну уж нет...

Едва запыхавшаяся Элизабет прижимая к груди кулек полный разноцветных лент, вбежала в галерею находившуюся на первом этаже и выходящую окнами в сад, как ее по имени окликнула вынырнувшая из-за угла Кэтрин. Вынырни та на секунду раньше и обе фрейлины какое-то время непременно щеголяли бы разбитыми лбами - не совсем разбитыми, разумеется, но шишка каждой из них была бы обеспечена.
- А где это ты была? - поинтересовалась девушка пытаясь высмотреть, что же прячет в тряпочном свертке Элизабет. И продолжила вздохнув. - В городе небось, да? Тебя тут искали, но я не знаю куда она подевалась… Темноволосая такая, северянка, кажется, имени я не запомнила. Прости, - впрочем, безо всякого сожаления протянула она быстрым шагом направляя прочь, - меня Джоанна ждет!
Элизабет действительно ходила в город, в очередной раз отпросившись у старшей фрейлина на пару часов.  Вернуться ей надлежало еще с час назад, но она так забегалась по лавкам, что совершенно позабыла о времени! С того момента как казнили Изабель Бьято, казалось, сам воздух стал куда легче и свежее. Не ощущалось более того тягостного и мучительного ожидания: а что же на самом деле происходит? Почему войска короны направленные на север вернулись с юга. От чего не норкинги стали причиной гибели жителей королевства, но свой собственный герцог, вероломно предавший своего сюзерена. И ожидание сыновей, мужей, и братьев более не натягивало нервы лютниевыми струнам. Они вернулись. Большинство из них...
А тем временем зима сменялась весной, которая принесла с собой, как водится и как любят петь менестрели новую жизнь, новые надежды и мечты. Хлопоты. Элизабет дослуживала последние свои дни, после чего ей надлежало отправиться в Вудвилл и начать приготовления к свадьбе. Те же ленты купленные ею сегодня должны были украсить платье и волосы невесты, пускай ни с фасоном, ни цветом платья девушка пока не определилась. От того и набрала лент на все оставшиеся деньги.  В последние дни фрейлина все чаще витала в облаках, от чего порой выполняла свои обязанности менее добросовестно, но… как же можно отложить мысли о совместной жизни с Ареном Дисмором… Этим временами несносным северянином! Но ее… Ее будущим мужем, и спокойно сидеть за вышиванием или развлекаться чтением вслух редкой баллады?
Тут Элизабет спохватилась, что все еще стоит на месте в опустевшей галерее. Мысленно отвесив себе оплеуху за медлительность, направилась к ближайшей, ведущей на второй этаж лестнице.

Визит в столицу на этот раз вызывал у Дейдре совершенно иные чувства, чем те, которые она испытывала, приехав сюда в прошлом году в месяц Роз. И это было объяснимо, ведь в тот раз повод был куда веселее, чем в этот. Свадьба, пиры, турниры… Рыцарь, победивший столько славных противников, но пожелавший остаться неизвестным, долго будоражил воображение и незамужним, и замужним леди и заставил понервничать себялюбивых лордов. Каждый день, проведенный тогда в Аллантаре, был наполнен новыми впечатлениями, весельем и почти безобидными проказами. Теперь же Дейдре ощущала гнетущую тоску, злобу на весь мир и желание причинить окружающим как можно больше неприятностей, чтобы и им стало так же плохо, как и ей. Разрыв с северным лордом, несмотря на то, что она нашла себе новое увлечение, оставил в душе леди Райнхольд неизгладимый след, хоть она и делала вид, будто напрочь о нем позабыла. Арен Дисмор был где-то здесь, в Аллантаре, и Дейдре стоило огромных усилий не смотреть по сторонам во время пиров и массовых сборищ. Если Арен Дисмор в самом деле находится где-то среди этой толпы, то пусть не думает, будто она его пытается разглядеть.
Казнь леди Изабель и симпатичного принца только усугубила мрачное состояние Дейдре. Когда казнили предателей и мужеложцев на руднике, это казалось ей хоть и противным, но правильным. Но когда казнят красивую и благородную леди, в этом есть что-то неправильное, нелогичное. Ну какое преступление могла совершить эта несчастная женщина? А принц… Такой юный, собирался посвятить свою жизнь Двенадцати, и вдруг оказался изменником?
Все это наверняка было происками неугомонного Рикарда Авенмора. Мало ему крови, он будто вурдалак из страшных сказок, все ищет, у кого бы в очередной раз ее выпить…
Слава Дюжине, с принцем Рикардом Дейдре тоже ни разу не повстречалась. Ее вообще крайне раздражала и бесила наполняющая покои королевского замка гомонящая и мельтешащая толпа, а потому Дейдре старалась как можно реже посещать замок. Особенно после того, как однажды на пиру ее чуть было не стошнило от запаха рыбного пирога. Ну и кухарки в королевском замке! Даже такое простое блюдо умудрились испортить.
Здоровье Дейдре, вероятно, из-за неудобного путешествия, было неважным. Ее лунный календарь нарушился и никак не хотел восстанавливаться. Новая служанка, взятая на место Иви, Мина, каждое утро с немым вопросом в глазах подносила Дейдре льняные полоски, и каждый раз получала хмурое указание отправиться вместе с ними в бездну.
Среди этих унылых, безрадостных дней у Дейдре был лишь один светлый луч, неожиданно мелькнувший перед нею и поманивший возможностью мести. Как-то раз, поправляя платье в комнате, где скопилась стая фрейлин, Дейдре услышала донельзя любопытный разговор о том, что некая Элизабет Айрелл отхватила себе в мужья не кого-нибудь, а самого ан-герцога Нормерии. Та самая Айрелл, что некогда швырнула в Безмордого ком грязи. Как несправедлив этот мир! Приличные девушки годами не могут себе найти жениха, а кто-то берет и отхватывает себе сразу сладкий кусочек…
Теперь у Дейдре было имя. Леди Элизабет Айрелл. С семьей Айреллов она никогда не была знакома и даже смутно не могла себе представить, как выглядит леди Айрелл. Но, зная главное – имя – это можно было сделать в любую минуту.
По крайней мере, так казалось Дейдре поначалу. Но чуть позже она поняла, что это не так уж и просто. Не будешь же бегать по замку с криками: «Леди Элизабет Айрелл, покажитесь, где вы?!»
Дейдре поступила иначе. Теперь она проводила в королевском замке дни напролет, незаметно подслушивая разговоры фрейлин. Пришлось несколько раз даже пообщаться с этими мнящими о себе невесть что задаваками. Но улучить момент и расспросить подробнее про леди Айрелл и ее внешний вид все никак не получалось.
Сегодня Дейдре в сопровождение Мины вновь явилась в замок, полная решимости, если опять не отыщет неуловимую Элизабет, взять в плен самую активную сплетницу и не выпускать ее, пока не узнает о леди Айрелл все.
Но сегодня замок будто вымер. В нем были, конечно, какие-то люди, иногда попадались знакомые, но все куда-то спешили, торопливо пробегая по переходам и галереям. А фрейлин вообще нигде не было видно. И вдруг, спускаясь с лестницы, Дейдре заметила, наконец,  двух фрейлин. Они о чем-то торопливо переговорили, и одна, которую Дейдре уже несколько раз встречала прежде, ушла, а незнакомая фрейлина осталась.
- Здравствуйте, - дружелюбно улыбаясь, Дейдре направилась к ней, делая знак Мине держаться в стороне. – Я уж думала, останусь без компании. Сегодня ужасно скучный день, никого нет, а я одна теряюсь в этих стенах…
Дейдре, конечно, врала. Королевский замок, без сомнения, был великолепным и величественным, но Крэйстон ничуть ему не уступал. По крайней мере, так считала Дейдре. И ничего она не терялась в переходах, ей просто нужно было уговорить эту фрейлину показать ей леди Айрелл.
- Может быть, вы поможете мне? Я хотела бы увидеть леди Элизабет Айрелл, но только так, чтобы она меня не заметила, - Дейдре еще раз улыбнулась и прибавила. – Я была бы вам крайне признательна…

Темноволосую девушку Элизабет и вовсе и не приметила бы, погрузившись в свои мысли. Обошла бы, как любое другое препятствие, но голос, смутно знакомый, заставил фрейлину остановиться. Не только голос, но и сам облик девушки казался фрейлине откуда-то известен. А вот конечная фраза обращения весьма Элизабет удивила, и едва ли она смогла сдержать недоумение, отразившееся на ее физиономии. Чем дольше и пристальнее Элизабет вглядывалась в точеную фигуру, тёмные кудри и, да, надо признать, весьма симпатичное лицо, пытаясь понять, зачем она понадобилась этой, без всяких сомнений, знатной особе, тем настойчивее вертелось в её мозгу одно единственное слово: “Север. Север”.  Вызывая в памяти белые бескрайние просторы, рассеченные серыми пиками гор. Хруст снега под ногами. Прелесть северных цветов. Хрупких, но способных вынести суровые ветра. Герб одного северного дома, другого, третьего…
“Север.”
Приподнятое настроение уступило место лёгкому беспокойству.
- Вы правы, в приятной компании и время летит быстрее, и не до скуки. - Элизабет улыбнулась, но улыбка выглядела скорее настороженно, нежели приветливо. - Не совсем понимаю, почему вы не хотели бы, чтобы леди Айрелл узнала о том, что вы ее разыскиваете, но вам повезло… - “или не повезло.” - Элизабет Айрелл это я.
Фрейлина более не прижимала кулек с лентами к груди. Опустила руки, выжидающе глядя на девушку. Одна из лент и до того момента торчавшая серебристым концом наружу, воспользовалась случаем и выскользнула из свертка, опустившись на каменный пол у правой туфли Элизабет. На темно-сером фоне серебро казалось практически белым. Ярким пятном.
- Так зачем вы меня искали?
Из памяти еще не стерся эпизод с незнакомцем, пытавшимся отравить принца Рикарда её, Элизабет, руками. Его угрозы братьям… Но это ведь все в прошлом… Всё закончилось казнью Изабель Бьято, арестом и смертью принца Эдмунда. Ведь закончилось?
Где-то вдалеке хлопнула дверь. Пойманная сквозняком серебристая лента подлетела к ногам северянки.

- Вы?! – неподдельно изумилась Дейдре. Она ожидала увидеть роковую, уверенную в себе красавицу, наглую и дерзкую, воительницу, вроде тех, о которых рассказывал ей когда-то Арен. А эта фрейлина ей чем-то отдаленно напомнила Корнелию. И как с такой сражаться? Наверняка тоже станет рыдать, как когда-то мачеха. Слишком она… нежная.
Забыв о приличиях, Дейдре разглядывала леди Айрелл, не торопясь отвечать на ее вопрос. Вот, оказывается, каких женщин предпочитает северный лорд… Глаза зеленовато-коричневого цвета смотрели со смелым любопытством и едва уловимой тревогой. Черты лица, хоть и не хочется в этом признаваться, миловидные, можно без натяжки назвать красавицей. Послушные мягкие каштановые волосы искусно убраны в прическу, из нее кое-где выбивались легкие пряди, но в целом вид был вполне аккуратный, хоть сейчас на пир. Одета по-столичному, модно, в руках сверток с лентами – вот и ясна причина, по которой леди Айрелл долго не могли найти. Хочет быть красивой, готовится к встрече с женихом…
Темные глаза Дейдре злобно сверкнули. Она представила рядом с этой девушкой Арена, увидела, точно наяву, как он обнимает ее, целует, как берет за руку, как дает обет в храме Двенадцати – и едва сдержала порыв вцепиться в длинные волосы соперницы обеими руками и рвать их до тех пор, пока та не полысеет. Разум попробовал было робко напомнить, что леди Айрелл могла ничего не знать о Дейдре, но был проигнорирован. Сейчас перед Дейдре была ее счастливая соперница. Еще чуть-чуть – и Элизабет Айрелл разделит с Ареном ложе…
Нет. Этого не случится, пока на этом свете существует Дейдре Райнхольлд.
- Какая удача, даже не верится, - хищно улыбнувшись, проговорила Дейдре, подходя к Элизабет поближе. – Я ведь сбилась с ног, разыскивая вас.
«Задушить бы тебя прямо сейчас… увидеть, как навсегда закроются твои зеленые глаза… услышать, как ты в последний раз судорожно вздохнешь… »
- Правда, я надеялась, что мое внимание не будет настолько назойливым, но раз уж вы оказались той самой леди Элизабет Айрелл, о которой мне столько говорили, то придется вам немного потерпеть, - Дейдре лицемерила из последних сил, изображая неподдельное счастье от их встречи. – Я не отпущу вас никуда, пока вы мне в подробностях не расскажете об одной крайне заинтересовавшей меня истории. А взамен я вам предложу много сладостей, вина и свою компанию.
Теперь Дейдре подобралась совсем близко к леди Айрелл и взяла ее под руку. Жест был вроде бы дружелюбным, но хватка Дейдре была весьма цепкой. Она схватила добычу и выпускать не собиралась.
- Идемте в наши покои. Они где-то там, - Дейдре махнула рукой. – Все никак не запомню, приходится выспрашивать у встречных слуг. Там нам никто не помешает. Я очень хочу узнать у вас подробности о вашей схватке с принцем Рикардом. Ведь это же истинный подвиг – бросить в него грязью! С тех пор, как я об этом услышала, мне не терпится узнать подробности!
Прежде всего жертву нужно было приманить и утащить в свое логово. А что делать дальше, Дейдре разберется чуть позже.

Руку из неожиданно крепкой хватки Элизабет с трудом - едва не оставив затрещавший по шву на плече рукав - выдернула, воззрившись на темноволосую девушку уже с откровенным беспокойством. Выражение лица незнакомки, тот огонь, что полыхал в её тёмных очах - совершенно не вязалось с тем, что та говорила. Не с перекошенным злобой ли,  яростью - отчего?!, пусть и на доли мгновения, лицом любопытствуют о слухах. И ведь про то, где расположены покои, зачем-то разузнала. Хотя, где размещаются фрейлины, разузнать при желании проще простого.  Достаточно любую служанку спросить. Хищная улыбка, не укрывшаяся от взора Элизабет, вообще натолкнула на мысль о том, а не безумна ли, часом, эта особа? Бежать бы от нее, но совсем уж сумасшедшей незнакомка не выглядела, да и присутствие неподалеку слуг, придворных и посетителей время от времени давало о себе знать эхом шагов и голосов. Вот и сейчас мимо прошла пожилая пара - один из южных баронов с супругой.
- Простите, у меня ещё столько дел, леди...? - теперь уже сама фрейлина не могла похвастать искренней улыбкой. - Я, кажется, не расслышала вашего имени. А та история… уж не знаю, от кого вы о ней слышали, нисколько не подвиг, а постыдный и низкий поступок, особенно по отношению к такому человеку, как Рикард Авенмор. Поэтому мне бы не хотелось вспоминать о том инциденте.
Рикард Авенмор…
С самого его возвращения в столицу Элизабет избегала встреч с принцем. Она помнила и свои, произнесенные под пологом ночи в его объятиях, клятвы и слова любви. Как не забыла и брошенное им в последнюю их встречу: “Как знать, может, к моему возвращению ты будешь уже замужем за каким-нибудь графом?” И свое искреннее негодование и уверения в том, что ей никто кроме него не нужен. Боги милосердные… как же она ошибалась! Ошибалась во всем! Каждый шаг, каждая ночь, каждое прикосновение... Каждое слово было ошибкой! Она пыталась забыть Арена Дисмора. Отомстить ему, пусть бы он об этом, вероятно, никогда бы и не узнал. Да и не должен был узнать. Эта месть нужна была в первую очередь ей самой.. Самоё гадкое, что она в это верила. До того момента, пока судьбы ли, боги, не свели ее с Ареном вновь. Как же дурно от осознания того, что предала их обоих. Предала себя саму.
Мысли эти - единственное, что омрачало радостное упоение от предвкушение грядущей помолвки, а за ней и свадьбы. Мысли эти - тяжелый груз. Они отравляли сон Элизабет. Ночь - единственное время когда она оставалась с собой наедине, и отвлечься от мрачных мыслей практически не представлялось возможным.
- Доброго вам дня, - коротко кивнула она девушке решив, что беседа их себя исчерпала.

Леди Айрелл оказалась с характером, и это очень не понравилось Дейдре. Руку выдернула, на предложение пройти в покои, отведенные Райнхольдам, отказалась - а ведь должна была почитать за честь такое приглашение! Дейдре ведь была герцогской дочерью, тогда как Элизабет - дочерью графа. Может, статус фрейлины принцессы делал ее такой зазнайкой?
Черные брови леди Райнхольд сошлись на переносице, глаза смотрели почти с угрозой.
- Вы и не могли услышать моего имени, ведь я его не называла, - Дейдре натянуто улыбнулась. - Все никак не привыкну, что в этом замке меня никто не знает. Я - леди Дейдре Райнхольд, дочь герцога Тристана Магнарского.
Может быть, теперь эта гордячка станет немного повежливее и согласится составить ей компанию - когда услышит ее громкий титул?
Однако, леди Айрелл оставалась все такой же строптивой. Более того, принялась почему-то восхвалять это чудовище, принца Рикарда. Впрочем, что тут удивительного, она служит его сестре. И наверняка трепещет перед этим монстром. Слава Дюжине, Дейдре - не фрейлина, и может смело говорить то, что думает, без всякого лишнего трепета.
- Не представляю поступка ниже и подлее, чем то, что совершил принц Авенмор в Вестморе, - злобно бросила Дейдре, но продолжать свою мысль не стала, усилием воли подавив начинающую разгораться ненависть к Рикарду Авенмору. Сейчас для нее было куда важнее утащить с собой эту нахалку Айрелл.
- Но я не буду настаивать, - мягко улыбнулась она собеседнице. - Как говорит один мудрый человек, сколько людей - столько и мнений. Не стану больше вас задерживать, у вас наверняка много важных дел, гораздо более важных, чем болтать со мной..
Дейдре нагнулась и подхватила выпавшую в начале их с леди Элизабет разговора ленту.
- Вы, кажется, обронили, - обратилась она к леди Айрелл, не торопясь возвращать серебристую полоску. - А у вас великолепный вкус. Когда я буду выходить замуж, я тоже велю вплести в прическу серебристые ленты. Вы ведь к свадьбе готовитесь, не так ли, леди Элизабет?
Проговорив последнюю фразу, Дейдре все-таки протянула ленту собеседнице. но вдруг ее лицо исказила болезненная гримаса, она охнула и осела на пол.
- Ой, я, кажется, растянула ногу... как больно... пожалуйста, леди, помогите мне... - сидя на полу, Дейдре умоляюще посмотрела на леди Айрелл. Мина, наблюдавшая за разговором в стороне, к счастью, сообразила, что соваться на помощь госпоже сейчас явно не следует.

Так вот почему эта девушка казалась ей откуда-то знакома!
Райнхольд Дейдре! Магнарское герцогство!
Деррик с Эдмундом спорили на эту “необъезженную лошадку” еще до прошлогоднего летнего королевского турнира. А стоявшая подле них Элизабет все слышала и эффектную темноволосую красавицу видела, от того и запомнила. Образумить увлекшихся очередной, на этот раз более знатной, чем предыдущие, дамой братьев, девушка знала на горьком опыте, не получится, поэтому в спор не вмешалась. Хотя признаться честно, ей очень хотелось отсыпать обоим по подзатыльнику, не меньше, объявив о том, что это оскорбляет её, как женщину. На что именно эти охламоны спорили фрейлина уже и не помнила, но ума на то, чтобы не соблазнять дочь герцога Магнарского у них вроде бы хватило. Зато вмешалась боги. Элизабет одинаково верила и во вмешательство богов в их, людские жизни, как и в случай. Судьбу.
После того, как неизвестный рыцарь - лишь один посторонний человек знал кто скрывался под “глухим” шлемом, и тайну эту Элизабет никому не раскрыла - хорошенько приложил Деррика на турнире в финальной схватке, тот о споре позабыл. Эдмунд же деликатно не стал напоминать.
Колкость в адрес Рикарда Элизабет проигнорировала, не желая с одной стороны продолжать болезненный для себя разговор, а с другой, не ей, простой фрейлине рассуждать о таких вещах. Она знала Рикарда. Знала, как ей казалось, достаточно для того, чтобы верить в то, что решения принимаемые этим человеком единственно верные и правильные. И обсужать их - ставить под сомнение компетентность того, кто их принял. Но и уходить, теперь, показалось Элизабет нет, не оскорблением, но как-то… Она вздохнула, про себя, разумеется, и развернулась к леди Райнхольд лицом, с удивлением обнаружив, что та держит в руках одну из купленных ею, Элизабет, лент. "Как не уследила".
- Да, готовлюсь… - надо же, и это у кого-то выведала!
Охнула когда Дейдре словно подкошенная рухнула на каменный пол.
- Что же вы стоите! - крикнула топчущейся поблизости служанке. - Помогите!
Не дожидаясь пока та отомрет, наклонилась приподнимая девушку свободной правой рукой под локоть.
- Опирайтесь на меня, ну же… Как же вас угораздило.
Огляделась, нокак назло именно в эту минуту коридор пустовал. Ну разве что служанка. "Глухая она что ли?"
- Вас к лекарю надо, если сильно болит, до него идти недалеко, но ступени... - Элизабет с досадой пожевала нижнюю губу. - Вы тут подождите, я найду кого-то, кто сможет вас к нему отнести. Вы стоять можете?

Гадкая, противная Мина! Не могла сообразить, что нужно спрятаться подальше с глаз! Ну и задаст ей Дейдре... потом. А сейчас нужно сосредоточиться на леди Элизабет.
- Я... оступилась, - жалобно проговорила Дейдре, хватаясь за руку леди Айрелл, как утопающий за соломинку. Пусть теперь попробует вырваться! - Здесь в полу какая-то неровность...
Теперь можно было с полным правом цепляться за соперницу - как бы для того, чтобы сохранять равновесие. Глупая Мина все-таки подошла, виновато глядя на госпожу. Чует, негодяйка, что придется ей поплатиться за недогадливость...
- Ах, умоляю, только не к лекарю... я подвернула ногу, это пройдет, вот доберусь до своих покоев... вы ведь поможете мне, правда? Вдвоем с этой служанкой вам будет не очень сложно меня довести. А я попрошу отца, чтобы он поговорил с кем нужно - и вас освободят от ваших обязанностей хотя бы на сегодняшний день. Пожалуйста, пойдемте со мной. мы с вами посидим, поговорим... я привезла из Беллонии секрет изготовления удивительного орехового печенья, вот угощу вас, и вы увидите, что ничего прекраснее в этом мире еще не придумали. Идемте же! Устроим себе небольшой пир, а то после всех этих казней у меня такая тяжесть на душе. Представьте только, ведь я совсем недавно гостила у дяди Генриха и тети Изабель, и они были... живы. Не понимаю, что могло случиться, чтобы дядя Генрих вдруг решил сделаться королем... я все время об этом думаю, и мне так тоскливо... вот услышала о вас и подумала: эту леди мне послали боги... У нас ведь столько с вами общего...
"Прежде всего, Арен Дисмор" - Дейдре стоило огромных усилий выдержать жалобно-просительный тон и не сорваться на резкости. Леди Айрелл проявляла удивительное нежелание общаться с Дейдре, что было просто возмутительно. После всех тех любезностей, что Дейдре наговорила, скрепя сердце, она еще и нос воротила! Ну какие могут быть у этой леди дела? Отговорки, сплошные отговорки, просто она уже видит себя женой ан-герцога, вот и воображает о себе невесть что.
Приступ ненависти нахлынул внезапно. Дейдре ощущала ненависть к каждому движению, к каждому произнесенному Элизабет слову. Она ненавидела ее волосы, глаза, улыбку, звук ее голоса. Ведь все это наверняка нравилось Арену...
Дейдре поспешила отвернуться, чтобы леди Айрелл не могла прочесть ее мысли по выражению лица.
- Я так устала от горьких мыслей, мне так хотелось услышать что-нибудь светлое, приятное... о, кстати, мы же можем поговорить с вами о вашей свадьбе! Вы можете с полным правом гордиться вашим женихом, ведь ан-герцог Нормерии - прославленный воин! Расскажите, как вы познакомились?
"Чтоб тебе в Бездны провалиться, фахана горбатого бы тебе в мужья, а не Арена!" - хотелось крикнуть на весь Ал-Антар Дейдре. Но она держалась.
Мина, тем временем, подхватила Дейдре с другой стороны и аккуратно повела к лестнице. Дейдре шла, прихрамывая и отвлекая леди Айрелл разговорами, надеясь, что ее удастся таким образом довести прямо до покоев Райнхольдов.

За годы, проведенные при дворе, Элизабет довольно неплохо овладела искусством держать себя на публике. Умело скрывала свои чувства. Держала язык за зубами. Но как ни странно, после того, как она встретила Арена, ее самообладание дало заметную трещину. Тому доказательством служила пренеприятнейшая беседа с принцем Эдмундом, ныне покойным, но кто знает, насколько он сам следил за своим языком. Вспышки гнева, радости и глупости, вызванные как присутствием, так и отсутствием Арена Дисмора. То, что произошло между ней и Рикардом… Почему ее жизнь повернулась с ног на голову? Не из-за того ли, что она встретила человека, с которым хотела бы провести всю свою жизнь, но при этом не была уверена в нем ни на желудь? То есть была… и вместе с тем не была. Это пугало. Злило. Обнадеживало. Давало и вновь забирало надежду.
Вот и сейчас Элизабет едва смогла подавить порыв закатить глаза и потереть лоб, с трудом проглотив накатившую досаду.
- Хорошо, держитесь за меня крепче. Мы пойдём медленно, показывайте дорогу.
Откровенничать с северянкой по-прежнему не было ни малейшего желания. Кроме того, смена настроения и тона с горделивого и почти приказного на мягкий и просительный фрейлину озадачила. Но, может, в этом подвернутая нога виновата? Точнее, боль, что испытывала девушка. Эта мысль заставила смягчиться и Элизабет. Подумаешь, ленты, приготовления, возможно, леди Райнхольд действительно не хватает компании. Почему бы ей её не составить.
- Вам точно лекаря не звать?
Спросила фрейлина, когда с горем пополам троица доковыляла до комнат семейства Райнхольд.
- Простите меня за начало нашей с вами беседы. Вы правы, я готовлюсь к свадьбе, и мысли о ней вытесняют временами все прочее. Хочется поскорее со всем закончить... Мне помнится, в прошлый раз с вами были сестры, братья, отчего они не составляют вам компанию?

Ну наконец-то! Дейдре уже начинала опасаться, что придется затаскивать леди Айрелл к себе чуть ли не силой. Или, что еще хуже, смириться с тем, что леди Элизабет попросту уйдет - и тогда придется изобретать какой-нибудь хитрый способ, чтобы сблизиться с ней. Надо же, фрейлина принцессы не желала поболтать с герцогской дочерью, но стоило той попасть в беду - и она уже готова помочь. Жалость? Похоже, вот оно, слабое место, на которое можно и нужно давить, чтобы заполучить ее доверие. Сблизиться, подружиться, а потом нанести неожиданный удар - тогда, когда она будет меньше всего его ожидать. Готовишься к свадьбе, говоришь? Не будет тебе никакой свадьбы...
- Нет-нет, не надо лекаря, у меня такое случалось уже, я тогда неловко слезла с лошади. Несколько дней полежу - и все будет в порядке, - заверила Дейдре леди Айрелл, подходя к отведенным Райнхольдам покоям. Несмотря на то, что Дейдре чувствовала себя неуютно в королевском замке, она не могла не признать, что встречать гостей по-королевски в Ал-Антаре хорошо умели. В просторных комнатах было все, что только можно пожелать. Целый штат слуг тщательно следил за порядком, готовый по первому же мановению руки кинуться выполнять пожелание господ. Камину не давали прогорать и, вероятно, подбрасывали вместе с дровами какую-то сухую траву - пахло несколько терпко, но на удивление приятно.
- Мина, помоги мне сесть и принеси нам вина, печенья, меда и... все, что найдешь повкуснее, - Дейдре прямо-таки излучала гостеприимство. - Садитесь сюда, рядом со мной, леди Айрелл. Про вашу свадьбу с лордом Дисмором не слышал разве что глухой. Даже я, хоть и редко появляюсь в замке, невольно оказалась свидетельницей оживленной беседы двух фрейлин... знаете, мне показалось, они отчаянно вам завидуют. Они говорили о вас без умолку, но еще много болтали о лорде Дисморе. О его достоинствах, древнем роде, о герцогстве, где он рано или поздно станет лордом... я их слушала и удивлялась - ведь мы куда ближе к Нормерии, чем Аллантар, но столько подробностей о жизни Дисморов я не знала...
Закинув первую удочку, Дейдре с напускной рассеянностью принялась ждать реакции, делая вид, что любуется пляшущим огнем в камине.
- Вы спрашиваете, почему мне здесь не с кем поговорить? Ах, да потому, что у всех моих братьев и сестер свои очень важные и неотложные дела... - и Дейдре пустилась в рассуждения о том, как она одинока в столице, болтая первое, что придет на ум, чтобы не дать возможность Элизабет вспомнить о ее делах.

Мина с печеньем и вином оказалась очень кстати.
- Плохая из меня вышла хозяйка, леди Айрелл. Но я исправлюсь немедленно. Попробуйте вот это и скажите, как вам нравится? - Дейдре протянула невесте Арена корзинку, в которой горкой лежало то самое печенье, которое она однажды попробовала в Беллонии и так полюбила, что практически заставила повара Дареллов раскрыть ей секрет его изготовления.

До сих пор, а фрейлиной в королевском замке Элизабет служила уже девятый год, она порой изумлялась тому, насколько стремительно разлетались по замку новости. Казалось бы, с момента, как Деррик просил короля о разрешении на брак, прошло не больше трех дней, и вот, пожалуйста, уже весь замок знает о том, что сестра южного графа станет в скором времени супругой северного ан-герцога. Слухи слухами, новости новостями, но слышать о свадьбе из уст леди Райнхольд, а ведь она ещё и говорила, казалось, с искренним интересом… Она знала о свадьбе с Ареном, о том грязном, во всех смыслах, эпизоде с Рикардом, о котором, казалось бы, уже давно успели позабыть… Или же это новые слухи всколыхнули все былое? Стало неловко за свою вспыльчивость и то, к чему она привела в тот раз. Щеки девушки тронул едва заметный румянец.
А вот это уже любопытно…
- Подробности о жизни Дисморов? - Взгляд стал пристальней и, присев на указанное ей место, Элизабет разглядывала новую знакомую с куда бóльшим интересом, нежели раньше. - Это столица, леди Райнхольд, более того, королевский замок, не удивительно, что его обитатели и обитательницы с таким интересом обсуждают жизнь, что кипит вне его стен.
Далее шёл рассказ о семье Райнхольдов. О братьях и сестрах. О том одиночестве, что снедало леди Дейдре временами.
Проснувшийся было червячок подозрения ослабил бдительность, задремал. Так прячется кобра в плетеную корзинку,  усыпленная музыкой, льющейся из дудки аспарского заклинателя. Чем дольше фрейлина слушала, тем больше слышала. И невольно сочувствовала северянке, вспоминая как она была одинока в этом замке, теперь ставшем ей домом. Как задирали новенькую прочие фрейлины, как отчитывала за опоздания и оплошности старшая фрейлина. Как постепенно, день ото дня жизнь её становилась радостнее. Вот она завела подруг. Ее навестили братья, и Ирвин расплакался, когда пришло время расставаться. Вот несколько фрейлин тайком сбегают в полночь с сад и резвятся в нем, словно дети, а потом со всех ног улепетывают от стражи, давясь хохотом, а потом сидят под лестницей, ожидая пока сменится караул… Смерть королевы Ланы. Траур. Вот она, Элизабет, становится фрейлиной принцессы Вивиан… А потом, много позже, встречает Арена Дисмора, и они гуляют по окутанному сумерками саду. И синяя бабочка на его ладони, такая беззащитная... Ее она тоже не забыла.
Воспоминания сменяются одно другим, точно картинки в калейдоскопе. Яркие вспышки прошлого, бережно хранимые в её сердце.
- Ну что вы, - Элизабет накрыла на один короткий миг своей ладонью ладонь девушки. Заглянула ей в глаза, пытаясь приободрить. - Хотя я вас понимаю, чем больше людей, тем более одинокой себя чувствуешь. Я тоже прошла через это, миледи. А хозяйка из вас более чем радушная, - улыбнулась подхватывая из подставленной леди Райнхольд корзинки печенье и разглядывая. Сверток с лентами Элизабет положила рядом с собой. - Боюсь, это я не смогу оценить сладость по достоинству. В доме моего деда на обед подали такой вкусный пирог с рыбой и травами, что думаю, ужин мне придётся пропустить.
Откусив небольшой кусок и прожевав, Элизабет вспомнила фразу, из-за которой, собственно, червячок в её груди и проснулся. Вкуса печенья она так и не почувствовала.
- А почему в начале,  когда вы только меня остановили и спросили про Элизабет Айрелл, то пожелали, чтобы она вас не заметила?

Дейдре лакомилась любимым печеньем, не заботясь о том, что крошки сыпятся прямо на ее зеленое платье, одновременно умудряясь внимательно следить за леди Элизабет. Живейший интерес при упоминании имени Арена был понятен - еще бы невесте не интересоваться всеми разговорами о своем женихе. Но, Дюжина, как же тяжело было видеть блестевшие радостным предвкушением глаза и слышать этот голос, в котором так отчетливо слышалось любопытство и нетерпение. У нее даже выражение лица изменилось - сделалось мягким и мечтательным, и Дейдре захотелось убить соперницу сию же секунду.
- Ну как же, разве вы не знаете, что ровно в полночь ан-герцог, согласно преданиям, превращается в медведя? - будто бы удивилась Дейдре. - Я как-то слышала своими ушами, в нашей деревенской таверне, в Магнаре - целую балладу об этом сложили. И поют, а многие даже во все, о чем в ней поется, верят. Знаете, когда я увидела вашего жениха, то тоже почти в это поверила.
Дейдре потянулась за кубком и поспешила отпить вино, чтобы отогнать нахлынувшие воспоминания. Соленый поцелуй, ее алая лента, рассыпанный по подушке перец, разорванный аспарский костюм...
У вина оказался неожиданно горьковатый привкус. Дейдре скривилась и отставила свой кубок подальше.
- Наверное, глупая Мина перепутала бочонки. Или ей подсунули какую-то прогорклую кислятину, - пояснила она леди Элизабет. - Это же совершенно невозможно пить! Лучше уж пусть отвара травяного принесут. Он хотя бы будет не прокисший.
Отправив Мину на кухню, Дейдре кое-как отогнала непрошенные воспоминания, а вместе с ними и искушение рассказать леди Айрелл, насколько близко знакома она с ее будущим супругом. Пока Дейдре пыталась придумать новую тему для разговора, более спокойную и не вызывающую таких резких эмоций, ее неожиданно выручила сама леди Элизабет.
- Пирог с рыбой?! - воскликнула Дейдре почти с ужасом. - Скажите, а в столице всегда едят так много... - она слегка вздрогнула, - ...рыбы? И вот этих... противных таких, скользких... дядя Генрих, помню, пытался меня ими угощать, и я тогда едва не сбежала из-за стола. Никогда в жизни к ним не притронусь! Дядя Генрих... ох, лучше о нем не вспоминать. Я все никак не привыкну, что его больше нет. Без дяди Генриха как будто и Хайстрена больше нет. Даже не верится... Это был такой красивый замок. А какие там были сады... А лошади...
Вопрос леди Айрелл не дал Дейдре погрузиться в пучину воспоминаний. Леди-будущая-жена-Арена обладала тактичностью и умением поддерживать беседу в любой ситуации. Фрейлин, видимо, специально обучают этому.
- Я не хотела вам навязываться, но одновременно меня разбирало любопытство. Я хотела увидеть ту, о которой наперебой судачат фрейлины, и самой составить о вас впечатление, - Дейдре выкручивалась, как могла, чтобы не назвать истинной причины своего жадного интереса. - Ведь Дисморы - наши соседи, и мне хотелось посмотреть, кто в скором будущем станет хозяйкой Денлатора. У лорда Дисмора ведь есть сестра, достаточно взрослая, к тому же незамужняя. Знаете, я со своей мачехой до сих пор толком не могу ужиться. Вы простите меня за откровенность, но мне до жути любопытно, как вы поладите с леди Ровеной.
Улыбка Дейдре была простодушной и искренней, хотя сама мысль о том, что Элизабет приедет в Денлатор в качестве супруги Арена, рвала ее сердце на части.

Глупости о Арене-медведе Элизабет пропустила мимо ушей. Глупости это, глупости. А верить в эти байки могут разве что селяне, легковерные и пугливые простофили, да те, кто Арена совсем не знает.
- Надеюсь, что поладим. Мне бы очень не хотелось приносить раздор в семью лорда Дисмора, - Элизабет отправила в рот остатки печенья, стряхнула с пальцев крошки.
Отвечала она словно бы нехотя, а лицо её и вовсе сделалось задумчиво.
Значит вот оно что… наболтали о ней столько, что ее ничем, в принципе, личность не примечательная, заинтересовала леди Райнхольд. А сколько ещё жён, сестер и дочерей, найдут рассказы о Элизабет и запачканом грязью Рикарде весьма любопытными и расскажут их своим мужьям, братьям? Передадут дальше, и дальше, пока эта история и масса прочих, совсем уж пустяковых, дойдут до Нормерии в искаженном, явно не в её пользу, варианте. Стало до того неловко за себя, что щеки фрейлины более не розовели, но стали походить на два алых розовых бутона. Элизабет очень не нравилось ощущать себя выставленной на рынке лошадью, которую рассматривают со всех сторон, намереваясь взглянуть не только на зубы, но и под хвост.
- Мне показалось, или вы не жалуете рыбу и морских обиталей? - Приличия ради стоило наконец забыть о себе и сосредоточить свое внимание на северянке. - Вы просто не пробовали как здесь в замке готовят тушеных осьминогов, а пирог с миногами, я слышала, его подавали сегодня на обед... Давайте как вернётся ваша служанка, пошлем её за кусочком, я не верю что попробовав его, вы сможете остаться равнодушной.

"Надеюсь, леди Дисмор не даст тебе там почувствовать себя хозяйкой", - от всей души пожелала Дейдре, протягивая руку за очередным печеньем. Ах, как жаль, что нельзя незаметно посыпать сладость ядом и скормить его этой девице! Каким же, интересно, образом она сумела завоевать сердце северного лорда? Дейдре напряженно всматривалась в черты лица невесты Арена, они были, надо признаться, вполне миловидными, но не настолько, чтобы составить Дейдре конкуренцию. Не из-за красоты. Может быть, из-за поведения? Северному лорду не понравилось своеволие Дейдре, и он предпочел Элизабет, потому что та умеет себя вести так, как ему нравится? Иначе почему еще предпочесть герцогской дочери графскую?
- Что, простите? - Дейдре так глубоко ушла в решение терзавшего ее вопроса, что едва не прослушала вопрос Элизабет. - Рыба?! О, умоляю, не говорите мне о рыбе! Я попробовала достаточно, чтобы понять, что у меня нет никакого желания делать это снова. Тушеный осьминог - это даже звучит ужасно! Вот в Хайстрене совершенно иная рыба. Когда я была там, я ела все без разбору, и мне очень нравилось. Правда, и повара там были изумительные. В Хайстрене я попробовала много удивительных вещей. А здесь, похоже, водится какая-то странная рыба. От одного ее запаха меня... мне делается плохо.
Дейдре представила кусок дымящегося рыбного пирога - и ее немедленно замутило.
- Давайте лучше поговорим о вас, - принимая у вошедшей Мины кубок с теплым отваром душистых трав, проговорила Дейдре. - Расскажите, как вы познакомились с Ареном... с лордом Дисмором?
Имя, которое она поклялась навсегда забыть, слетело с ее губ словно само собой. Дейдре была готова проклясть себя за рассеянность. Ни в коем случае нельзя, чтобы эта фрейлина заподозрила хоть что-то!
- Наверное, это было так, как любят петь менестрели - где-нибудь в живописном месте, под луной, жарким летним вечером... - заговорила Дейдре, торопясь скорее нагромоздить слов, чтобы отвлечь собеседницу от собственной оплошности. - А как он делал вам предложение?
"Делили ли вы вместе ложе? Видела ли ты его в часы, когда комнату заливают только лунные лучи? Знаешь ли ты, как удивительно светятся в темноте его пронзительно-голубые глаза? Чувствовала ли ты хоть раз, сколько силы в его руках?
Боги, помогите мне. Мне нужно остановиться, иначе будет что-то нехорошее..."
Ненависть к невесте Арена была такой сильной, что Дейдре даже стало тяжело дышать. Комната вдруг куда-то поплыла, а слова и звуки теперь доходили до Дейдре словно через толстое пуховое одеяло. Рука, державшая кубок с настоем, внезапно ослабела, и он полетел прямо на ковер, глухо стукнул, и остатки жидкости растеклись по ковру темной лужицей. В глазах потемнело. Еще немного - и она потеряет сознание, чего никак нельзя было допустить в присутствии Элизабет.
Дейдре терпеть не могла, когда кто-то становился свидетелем ее слабости или болезни, она тогда начинала казаться себе уязвимой и беспомощной.
Вцепившись в подлокотники кресла, Дейдре постаралась глубоко дышать и успокоиться. Муть должна пройти, это все из-за ненависти, нельзя так себя распускать, когда враг совсем рядом...
Казалось, прошла вечность, но на самом деле уже через минуту глаза Дейдре обрели прежнюю ясность, спина выпрямилась, руки оставили в покое подлокотники.
- Простите, какая-то внезапная слабость, - виновато улыбаясь, извинилась Дейдре. - Все же, придется выпить вина. Мина! Ступай, принеси хорошего вина, а это выплесни в отхожую яму!

А что же рассказать о их знакомстве, когда Дейдре невольно угадала и место - летний королевский сад место весьма и весьма живописное, и время - сумерки плавно перетекали в ночь, зажигались одна за одной звезды-светлячки. Тёплый воздух пропитан ароматом розовых бутонов и шалфея. А потом была прогулка к морю… И мужской силуэт в серебре лунной дорожки…
Элизабет поспешила спрятаться за кубком, отпивая сладкое терпковатое вино. “И почему оно показалось леди Райнхольд кислятиной?” После второго глотка цвет лица фрейлины уже вполне можно было списать на крепость вина, так что отставив прочь кубок,  нехотя - а кто захочет делиться личным и сокровенным с едва знакомым человеком - решила все же вкратце описать их с Ареном знакомство. При этом, умолчав о том, как было сделано первое, неофициальное ещё, предложение. Но едва ли Элизабет произнесла и десяток слов, как заметила как изменилось в одночасье и выражение лица леди Райнхольд, и его цвет, да и побелевшие костяшки вцепившихся в подлокотники пальцев говорили сами за себя.
Элизабет подумала, что леди Райнхольд неудачно переставила больную ногу, и все же решила позвать лекаря.
- Я за лекарем, все же что-то с вами не то.
.

Боги, да как же можно выдержать такое испытание? Сидеть в одной комнате с ненавистной невестой Арена, слушать ее счастливый щебет - и не иметь возможности прямо сейчас помешать планам этой влюбленной парочки!
"Предатель... - думала Дейдре, прожигая взглядом лицо фрейлины, которое выражало искреннее и безмятежное счастье, несмотря на все попытки девушки выглядеть озабоченной состоянием леди Райнхольд. - Ты был со мной и уже знал, что будешь с ней...".
Выводы Дейдре были лишены логики, но о какой логике может идти речь, когда уязвлено женское самолюбие?
Элизабет Айрелл так и светилась от счастья, и Дейдре больше не могла видеть ее. Планы подружиться, улучить момент и помешать свадьбе были позабыты. Как можно ждать, когда от ненависти уже сейчас перехватывает дыхание?
"Ты не имеешь никакого права быть с Ареном! Он мой! Он был со мной в Крэйстоне, я была у него в Денлаторе, у меня осталась его рубашка, которую я надевала после нашей первой ночи... Он мой, мой, а не твой!"
Сейчас фрейлина выпорхнет из комнаты Дейдре и полетит на крыльях любви к Арену, а Дейдре останется здесь, отвергнутая, позабытая, выброшенная из жизни ан-герцога, словно ненужная вещь...
Мерзавка уже была на пороге. Сила, о которой Дейдре не подозревала, подхватила ее с места и швырнула прямо к Элизабет.
- Ты никуда не пойдешь! - прошипела Дейдре, точно ошпаренная кошка, преграждая фрейлине путь и схватив за запястья.
Плотина была прорвана, и теперь даже если бы Дейдре захотела, остановиться она уже не могла.
- Чем ты его опоила?! - вскрикнула Райнхольд, встряхивая Элизабет за руки. - Почему он захотел жениться на тебе?! Он не должен был! Ненавижу тебя! Ненавижу его! Я потеряла Арена, но и ты его не получишь! Вы оба! Еще пожалеете, что так обошлись со мной!
Дейдре уже кричала в полный голос. Ее пальцы со страшной силой впивались в руки Элизабет.
- Я исцарапаю тебе лицо! Я вырву все твои волосы, ведьма! И тогда посмотрим, захочет ли Арен жениться на тебе!
Бедная Мина в страхе забилась в дальний угол и зажмурилась. Теперь она поняла, почему желающих служить леди Дейдре было так мало. В таком гневе Мина свою госпожу видела впервые, и ужасно боялась теперь за то, что она в самом деле осуществит все свои угрозы. Это же будет невероятный скандал... А вдруг виноватой сделают Мину - не предотвратила, не удержала, не уследила... Ой, что будет...
Мина уткнулась лицом в ладони и тихонько заплакала.

Перемена в настроении леди Райнхольд, да такая пугающая, скорее ошарашила, нежели ужаснула. Первые мгновения пока пальцы северянки тисками сжимали запястья Элизабет, а ногти все глубже впивались в кожу, оставляя там уже не лунки, но алые полосы, фрейлина непонимающе глядела на искаженное гримасой ненависти и ярости лицо девушки едва ли чувствуя боль.
“Кого увела? Кого опоила?!”
А потом все стало на свои места, точно кусочек яркой мазаичной плитки. И расспросы об Арене, и осведомленность леди Райнхольд о том, кто такая Элизабет Айрелл. Желание узнать побольше о их знакомстве с ан-герцогом.
Элизабет сделалось жутко, и она, прижимаясь спиной к двери - в правую лопатку больно впивалась металлическая заклепка - предприняла попытку образумить ополоумевшую девушку.
-  Вы делаете мне больно, - как можно более спокойно произнесла Элизабет не делая попыток вырваться из цепкой хватки. В глаза северянки старалась не глядеть, как если бы перед ней рычала, брызжа слюной, бешеная бродячая собака. Как ни странно, но контролировать свои эмоции в эти минуты Элизабет оказалось куда легче, нежели скрывать раздражение в начале их с леди Райнхольд беседы.
На заходившуюся слезами служанку она тоже не глядела, уже не надеясь что та возьмёт себя в руки и оттащит свою сбрендившую госпожу от гостьи.
- Отпустите мои руки и мы с вами поговорим.
О том, а имеется ли почва под брошенными ей в лицо обвинениями, фрейлина сейчас не думала, заботясь лишь о том, чтобы выйти из покоев леди Райнхольд более или менее целой и невредимой.

Арен сделал над собой усилие, чтобы открыть сначала один глаз, затем другой. Поморщился. Слишком ярко. Слишком голова гудела после вчерашнего. А что было вчера? Нормерец сел на кровати, попытался рассмотреть стены совсем незнакомой ему комнаты. Шея болела. И ныла скула. И нос болел весьма привычной болью. О, эту боль он мог бы отличить от любой другой. Выходит, вчера…Чья-то рука коснулась его спины. Поток мыслей был прерван. Дисмор медленно повернулся. Рядом с ним лежала, оказывается, всё это время, симпатичная девушка. Веснушки на щеках, копна длинных рыжих волос, едва прикрывавшая оголенную грудь. Девушка весело улыбнулась, а пододвинувшись ближе, вновь провела пальцем, теперь уже по его плечу.
- Проснулся, медведь? – спросила она игриво.
- Что вчера было?
Рыжеволосая рассмеялась.
- О, а ты что, совсем ничего не помнишь?
Удрученный вид северного лорда был ей ответом.
- А нашу ночь? Ты клялся наградить меня золотыми. – Она потянулась к нему за поцелуем, но Арен отстранился и, встав с кровати, продолжил рассматривать комнату.
- Где мы?
- В гостинице. Ты не пожалел денег вчера ни на выпивку, ни на меня. И сил тоже не пожалел.
Арен поднял валявшиеся на полу вещи и начал спешно одеваться. Прошедшие дни он вспоминал урывками.
После разговора с Рикардом было тепло. Хорошо на душе от того, что есть такие братья. От того, что не пожалел бы жизни ради короны, и лично ради принца. Придя к себе в комнату, Дисмор выпил еще, да так, чтобы завалиться спать и ничего не помнить. На утро, однако, вспомнилось всё. И стало тоскливо и одиноко. Видеть Элизабет он не хотел и не мог, ему нечего было ей сказать. А вот Деррику он отправил письмо, в котором рассказал о своих планах увезти Элизабет в Нормерию, показать страну, в которой ей предстоит жить. Второе письмо отправил домой, предупредив о прибытии. Возможность имелась - несколько нормерских кораблей с любопытными подданными, желающими лично посмотреть на казнь принца и герцогини, стояли в порту и ждали приказа.
От невыносимой тоски, которая обрушилась вместе с похмельем, еще больше захотелось пить, чтобы забыться. Хотелось убраться подальше от замка, от гостей, что сновали туда-сюда, от служанок, которые при виде Арена, перешептывались. Наверняка обсуждали его свадьбу и его невесту. Из одной таверны он переходил в другую, участвовал в народных гуляньях, танцевал на площади, пил с королевскими солдатами, потом с нормерцами, потом орал песни, а ночь провел с проституткой – аспаркой. На следующий день всё повторилось.
Вчерашний вечер он провел в одной из таверн на окраине города. Пиво, вино и эль лились рекой. Арен рассказывал любопытным о походе, стараясь ничего не придумывать, местные же делились байками и задавали вопросы ему, как свидетелю происходящего. В таких разговорах Арен старался назваться другим именем, дабы не привлекать к себе лишнее внимание. А после…после случилась какая-то потасовка, в которой он принял непосредственное участие.
- Да, нос поврежден и синяк будет под глазом и на скуле – молвила рыжеволосая, заметив, как нормерец изучает пальцами свое лицо – ничего, до свадьбы заживет.
Арен скривился, услышав эти слова, надел квезот и, кинув золотой на кровать, вышел из комнаты.

На первом этаже, где находился сам трактир, он выпил почти залпом кружку эля, попытался съесть пирожок с мясом, но кусок в горло не лез. Наполнив мех (из своей тары пить-то всегда удобнее, да) еще элем, Дисмор велел седлать его коня, которого он, оказывается, оставил вчера на постой. Хозяин трактира был крайне любезен и ласков. И тому причиной была щедрость Ярика Резора, что после драки вчера угостил обе стороны участников потасовки. Хороший малый, видать, этот Резор – подумалось было Арену, а затем осенило – он же сам вчера это имя и выдумал!
Поганое похмелье не проходило. А от эля, что нормерец пил по пути, становилось только хуже. Жажда стала мучить, как назло, у самого замка. Да такая, что от мысли о холодной водичке бросало в жар. И чем ближе был замок, тем сильнее пересыхало во рту.
- Арен – окликнул нормерца кто-то в коридоре – а мы тебя обыскались – Йон выглядел встревоженным. – Вы в порядке?
- Я не маленький – огрызнулся ан-герцог и, предотвращая попытки товарища рассмотреть получше его опухшее лицо, отвернулся.
- Арен, надо поговорить и срочно.

Спокойствие Элизабет бесило Дейдре больше, чем если бы фрейлина кричала ей в ответ.
- А мне плевать на то, что тебе больно! - Дейдре выпустила руки Элизабет, но лишь затем, чтобы с силой оттолкнуть ее от дверей. - Никуда ты не пойдешь, поняла? Ты заняла мое место! Откуда ты вообще взялась?! Что ты о себе возомнила?! Думаешь, со мной можно поступать так, как поступили вы с Ареном?! И думаете, я позволю вам пожениться и смеяться надо мной?
Дейдре и не заметила, как перенесла на Элизабет свою обиду на Арена. Если бы она не утратила способность рассуждать, она бы поняла, что на Элизабет обижаться неразумно.
Но, находясь под влиянием вспыхнувших эмоций, Дейдре не способна была делать разумные выводы.
Схватив со стола кубок Элизабет, Дейдре швырнула его в фрейлину. Промахнулась. Разбросав вокруг себя веер брызг и стукнувшись о стену, кубок шлепнулся на пол. Дейдре схватила бутылку и замахнулась для следующего броска.
Ее волосы растрепались, а глаза горели яростной ненавистью.
Мина что-то лепетала из своего уголка, что-то вроде: "Миледи, прошу вас, так нельзя..." - но Дейдре ее не слышала.

Увернувшись от кубка, Элизабет оскорбленная таким поворотом событий - тяжёлую бутыль в руке герцогской дочери из виду не выпускала - подошла к девушке и залепила хорошую размашистую пощечину, не слишком заботясь о том, на кого только что подняла руку. В конце концов при истерике первейшее средство, да ещё не единожды опробованное на себе. Правда рука что у Деррика, что отца была куда как тяжелее, но метод работал отменно.
-  Успокойтесь!
Подняла на всякий случай руки, если вдруг леди Райнхольд захочет таки треснуть соперницу по голове бутылкой дорогого толстого стекла.

Злобно вскрикнув, Дейдре отшатнулась назад и выпустила бутылку. Та с глухим стуком упала на ковер, по которому кровавым пятном теперь медленно растекалось вино.
Вот ведь какая дрянь, еще и дерется!
- Ты об этом пожалеешь, - Дейдре больше не кричала, ее голос звучал хрипло и негромко. - Запомни - пожалеешь...
Тяжело дыша, Дейдре с ненавистью смотрела на соперницу, не двигаясь и не делая больше попыток чем-нибудь в нее швырнуть. На ее левой щеке медленно проступал алый отпечаток ладони леди Айрелл.
- Не будет тебе ни покоя, ни счастья, - не отрывая сверкающего злобой взгляда от Элизабет, проговорила Дейдре. - Я сделаю все, чтобы отравить твою жизнь.
Райнхольд пока что не представляла, как станет осуществлять свою угрозу, но это сейчас было не важно. Она найдет способ. Она что-нибудь придумает.
- Ты пожалеешь... - повторила Дейдре. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки, губы скривились в хищном оскале.
Мина, подняв голову в надежде, что госпожа, наконец, утихомирилась, испуганно пискнула, увидев ее выражение лица. Вот теперь она не сомневалась, что Эглтина, мать леди Дейдре и леди Дайзы родила только леди Дайзу, а леди Дейдре подкинула в колыбельку Дикая Охота. Так всегда представляла себе Мина всадников Дикой Охоты: горящие глаза, всклокоченные волосы, злобное выражение лица - вот-вот набросится на тебя и растерзает в клочья. Дюжина, как же страшно...

- А, снова ты. Просила же на кухню не приходить – протянула Аделина, изображая из себя деловую и рассерженную, но, отвернувшись, не смогла сдержать улыбку.
Нормерский солдат, личный охранник ан-герцога Нормерии, был недурен собой. Светлые волосы, пронзительные глаза, ах. А эти странные татуировки на лице? В этом был особый шарм, особый риск, искра. Безумие. Будущее девушку не волновало, а вот настоящее могло быть весьма интересным, на зависть остальным служанкам. Не зря же среди всех женщин в замке Йон приударил именно за ней.
Аделина завязала волосы, чтобы они не мешали брать с нижних полок продукты, как бы невзначай наклонилась к корзине с луком, и выставив на обозрение весьма аппетитную свою. Через несколько дней их знакомства она показала нормерцу вход через внутренний двор в эту подсобку, где хранились продукты для кухни, убедительно попросила не пользоваться этим входом слишком часто, и в глубине души радовалась тому, что Йон игнорировал эти просьбы. Вот уже который день в одно и то же время девушка приходила на склад за какими-нибудь продуктами, и каждый день делала вид, что удивлялась появлению в нем нормерца. Короткие пререкания, томные вздохи, прикосновения, и в этой самой подсобке или в другом назначенном месте загоралось пламя любви. Бывало, что и не один раз.
В тот злополучный день их ласкам помешали. Йон спрятался за стойкой, на которой разделывали и сортировали продукты, и сидел тихо, внимательно слушая разговор двух служанок.
- Мина, я же уже давала вино для миледи Райнхольд – говорила Аделина. Второй голос звучал взволнованно.
- Милая, я понимаю. Теперь миледи хочет отвар из трав. Она меня со свету сживет, если я не принесу ей то, что она хочет. Мало того, что она ногу подвернула, и нам с миледи Айрелл пришлось её проводить в её покои, так еще и огрызается на меня без всякого повода. Даже с миледи Айрелл говорит странно.
- Айрелл? – Аделина прекрасно знала, кем была в замке Элизабет. Что общего было у фрейлины и герцогской дочки? – а она что там делает?
- Да не знаю, говорят о всяком. В основном об ан-герцоге.
У Йона похолодело внутри. Он-то помнил рассказы пьяного Арена о буйном поведении миледи Райнхольд, которая клялась его сжить со света, орала о ненависти и том, что счастья ему не видать никогда. Едва девушки покинули комнату, нормерец поспешил к черному ходу.
- Это не моё собачье дело, но Арен – молвил он шепотом ан-герцогу.
- Я сам разберусь.
Дисмор не делал поспешных выводов из рассказа Йона. Он шел в сторону покоев миледи Райнхольд, убеждая себя в том, что две женщины сидят у камина и пьют вино, мило судачат о предстоящей свадьбе и нарядах. Так было бы, не знай Арен женщину по имени Дейдре. Гудевшая голова была против этих разбирательств. Сердце же переживало за обеих. Как оказалось, не зря. Из-за двери послышался глухой стук, затем крики, какая-то возня. Ан-герцог вытащил нож и с разбегу ударил в дверь ногой. Та жалобно скрипнула и распахнулась.
Если вы когда-нибудь видели, как дерутся кошки, то вы точно представляете себе какое зрелище предстало перед ним. Обе женщины выглядели так, словно дрались в смертельной схватке и сейчас взяли небольшую передышку перед новой атакой.
- Что. Здесь. Происходит?

Глядя в ненавистные зеленоватые глаза соперницы, Дейдре ощутила жгучее желание причинить Элизабет боль - жуткую боль, такую, чтобы невеста Арена кричала, срывая голос, рыдала и умоляла о пощаде. Вспомнился зачем-то серебряный рудник, мятеж, казни, которые она сама объявила, а потом смотрела за их исполнением... окровавленный кол, вонь, крики...
Дейдре снова замутило - то ли от воспоминаний, то ли от ненависти.
Грохот распахнувшейся двери заставил леди Райнхольд вскинуть голову и посмотреть на вошедшего. Почерневшие от злобы глаза с удивлением распахнулись.
- Ты? - сердце застучало в бешеном ритме, перед глазами все как-то странно поплыло и закачалось. Дейдре сделала шаг, другой - и схватилась за каминный выступ. Как легко было ненавидеть Арена издалека, не видя его глаз...
- Ты... - повторила Дейдре растерянно, разглядывая Арена так, будто видела впервые.
Ан-герцог выглядел так, как будто неделю подряд беспробудно пил и дрался с каждым, кого встретит. Он был каким-то помятым, под правым глазом наливалось синевой, еще один был на скуле. И, судя по запаху, Арен все еще был пьян. "Ему плохо..." - мелькнула неожиданная мысль, и Дейдре протянула было к Арену руку, позабыв на мгновение обо всем на свете, кроме того, что прямо сейчас Арен почему-то страдает.
Но в следующий миг рука Дейдре прервала свое движение и безвольно повисла вдоль тела.
Арену плохо, но ее это больше не касается. Взгляд Дейдре снова сделался жестким и ненавидящим.
- А мы болтали с твоей невестой, Арен. Чудесная девушка! - произнесла Дейдре резко и злобно, и тон ее совершенно не вязался с теми словами, которые она произносила. - Я поздравила ее с грядущим событием и пожелала счастья. Но я не закончила с пожеланиями, ты очень кстати...
Хочешь, и тебе чего-нибудь пожелаю?
Дейдре хищно улыбнулась и потянулась за подсвечником, стоящим на камине.

все действия согласованы, пост совместно с Элизабет

“Ты пожалеешь…”
Элизабет действительно пожалела. Пожалела о том, что все же пошла за этой ненормальной в ее покои, за то, что вообще раскрыла было рот в ее присутствии. Что делать дальше, как утихомирить леди Райнхольд так, чтобы ни одна из не пострадала, фрейлина не знала. Попросту выйти из комнат? Так, она, честно говоря, опасалась поворачиваться к северянке спиной, как и сомневалась в том, что та вообще ее выпустит.
Молиться богам? Рановато. Но те, кажется, не стали дожидаться молитв и сами ниспослали Элизабет избавление в лице Арена Дисмора.
Как и леди Райнхольд, первые секунды Элизабет попросту ошарашенно пялилась на нормерца. Синяки. Помятый вид. Что он тут вообще делает? Но смятение быстро пало под натиском надежды.
- Арен, - прошептала она, оставаясь, впрочем, на месте.

Они обе явно не ожидали его увидеть. Да уж, неплохая возможность разобраться со всем окончательно, решить всё раз и навсегда. Ему было жаль, что так случилось с Дейдре. Жаль, что их теплые дружеские отношения были разрушены. А впрочем, не он их рушил, не он кричал на нее тогда, еще в том году, в комнате, не он дрался с ней и желал ей смерти. Она сама рушила всё, что строила, что берегла и так желала. Несчастная женщина. Такой только мужа, у которого рука сильная и ремень пошире. Арен прищурился, слушая её слова. Словно выплевывала яд. И если в первые мгновения была возможность изменить ход событий, то сейчас было ясно, кто являлся инициатором потасовки.
Один широкий шаг, и вот он ударил её по руке, не давая возможность схватить подсвечник. А затем вцепился рукой в горло, прижал к каменной стене и, используя всю свою силу, приподнял так, чтобы она касалась лишь мысками пола.
- Еще раз подойдешь к ней – я убью тебя. – произнес он спокойно и тихо. – Еще раз подойдешь к кому-то из членов моей семьи – я убью тебя. Ты всё себе придумала сама, Дейдре. Потом обвинила других в том, что твои фантазии не были реальностью.
Арен опустил руку, освобождая девушку, но тут же направил на нее нож.
- Мне жаль.

- Арен, прошу вас, не надо... - Дрожащая ладонь легла на предплечье руки в которой нормерец держал нож.
От тона которым лорд Дисмор обращался к леди Райнхольд, даже у Элизабет в душе все похолодело, а по спине пробежала волна мурашек.

Она не успела. Арен ударил ее по руке, и Дейдре глухо вскрикнула. Не столько от боли, сколько от мысли, что ан-герцог защищает Элизабет. Что он пришел только для того, чтобы защитить свою ненаглядную невесту. Боги, какая боль...
Из глаз Дейдре, как она ни пыталась сдержаться, брызнули слезы, и Дейдре еще больше возненавидела Арена и Элизабет, хотя казалось, сильнее ненавидеть невозможно. А потом...
Сильная рука ан-герцога сжала ее горло так, что Дейдре не могла даже вздохнуть. Она открыла рот, как выброшенная на берег рыба, или как голодный птенец, и в панике пыталась захватить хоть немного воздуха. Словно издалека до нее донеслись слова Арена.
Отпустил...
Страшнее унижения ей уже не пережить.
- Как благородно.. - прохрипела Дейдре, глядя на Арена без тени страха. Так смотрит загнанный в угол зверь. Так смотрят те, кому больше нечего терять.
- Можешь сделать это прямо сейчас, храбрый северный лорд. Потому что больше такого удобного случая у тебя не будет.
Дейдре схватила клинок ножа и потянула на себя. Ан-герцог держал свое оружие в отличном состоянии - пальцы Дейдре сразу же окрасились алым.
- Чего же тебе жаль, северный лорд? - Дейдре сделала короткий шаг вперед, и лезвие ножа уперлось в ее грудь. - Оставь свою жалость для себя. Она тебе очень скоро пригодится.
Дейдре не боялась. Она находилась в том странном состоянии, когда все вдруг становится безразличным, даже собственная жизнь.
Порыв Элизабет и ее голос вызвал у Дейдре раздражение.
- Боги, сколько милосердия, - издевательски проговорила она. - Может быть, ты будешь так любезна, и умрешь вместо меня?

Такой неадекватной Арен её еще не видел. Но почему-то сильно удивлен не был. Виной ли тому было похмелье или его интуиция, он не знал. Зато знал другое – разговаривать с ней он не собирался. Он собирался лишь действовать. И быстро.
Ан-герцог сделал шаг вперед, сближаясь с Дейдре, ударил левой рукой по правой, смещая нож от груди к подмышке и затем убирая его как можно быстрее. Они оказались сейчас почти на одной линии, поэтому подсечку правой ногой было сделать легко. Выпрямляя локоть свободной руки, ан-герцог толкнул Райнхольд со всей силой в грудь, чтобы та не просто отлетела назад, но еще и упала при этом. Дальше дело было за малым – схватив Элизабет за предплечье, мужчина буквально выпихнул её за дверь, не забыв при этом кивнуть на госпожу нерадивой служанке, которая заливалась слезами в углу, а также захлопнуть за собой дверь. Всё еще сжимая руку Элизабет, он шел быстрыми шагами по коридору, затем свернул за угол, где их ожидал встревоженный Йон.

От удара Арена Дейдре упала на спину. Ковер немного смягчил падение, но она все равно больно ударилась затылком и спиной. Комната завертелась перед глазами, и на мгновение пропала. А когда вновь появилась, то ни Арена, ни Элизабет уже не было.
И воспоминаний об Арене тоже больше не было. Он только что забрал у нее даже это - возможность иногда, таясь даже от самой себя, вспоминать об их встречах. Ненависть тоже изменилась. Теперь она хотела не просто отомстить. Смерть будет для него слишком легким наказанием. Она заберет у Арена то, что ему дороже всего. Судя по всему, это - Элизабет.
Дейдре повернула голову и посмотрела на каминный выступ, который был всего в нескольких дюймах от него. Упади она чуть левее - размозжила бы себе голову. Она отметила этот факт скорее равнодушно, чем испуганно, и с усилием поднялась. Из угла к ней тотчас же метнулась Мина, причитая и подвывая, она пыталась одновременно стереть с руки Дейдре кровь, поправить волосы и вытереть слезы. Дейдре оттолкнула ее и приказала:
- Иди и скажи, чтоб мне приготовили ванну. И раздобудь несколько полосок чистой ткани.
Выпроводив Мину, она подошла к небольшому сундучку, стоявшему в ногах ее кровати, открыла его, долго там рылась и, наконец, вытащила зеленую рубашку. Подержала ее в руке, подождала, пока рубашка напитается кровью, затем подошла к камину и швырнула ее в огонь.
Огонь с неохотой взялся за ткань, но вскоре разгорелся на славу. Дейдре стояла и смотрела, и в ее глазах отражались блики пламени.

Элизабет едва поспевала за Ареном, волочившим ее за собой по коридору. Собрать мысли воедино никак не удавалось. Какие-то эмоции, мимику и жесты, их значения по мере разговора Арена и леди Райнхольд девушка отмечала интуитивно, что-то сразу же давало возможность составить и сделать вывод. Взгляды. Слова. Чтобы уложить все произошедшее и понять, Элизабет требовалось время. Но одно она уже знала наверняка - между Ареном и герцогской дочерью что-то было. Однако расспрашивать его сейчас фрейлина не рискнула. Виноватой, как бы странно это ни звучало, Элизабет ощущала в этой ситуации именно себя, пусть и не могла обосновать то неприятное чувство, жегшее ей грудь.
- Арен… - слегка притормозила, обращая на себя внимание, и продолжила тихо, опасливо. - Что с вами произошло?

Убедившись в том, что они ушли на безопасное расстояние, пройдя, казалось, бесконечное количество коридоров и лестниц, Арен, наконец, перестал тащить Элизабет за собой. Когда она обратилась к нему, он тоже остановился.
Йон, выполняя приказ ан-герцога, скрылся за ближайшей колонной, чтобы не мешать разговору.
- Вечно попадаете в истории – хмыкнул ан-герцог вместо ответа на её вопрос, глядя на девушку сверху вниз. – Надеюсь, вас больше не потянет общаться с кем-то из Райнхольдов. – он замолчал ненадолго, затем добавил – собирайте вещи. Нормерские корабли ожидают в порту. Деррик уже извещен о том, что я везу вас во Фьорд. Я обещал показать северные края, обещания я держу. Как будете готовы, сообщите. Всего доброго.  
С этими словами, он отпустил её руку и побрел дальше по коридору.

Он злился на нее. Определенно злился, но возразить что-либо Элизабет не посмела, пришибленная всем произошедшим. Она стояла и смотрела на его удаляющуюся спину, и с каждым его шагом едкая обида все больше жгла Элизабет изнутри. Зло смахнув набежавшие на глаза слезы, оглянулась назад. Но они отошли на достаточное расстояние от покоев леди Райнхольд, и даже если та принялась крушить мебель и посуду или залилась слезами, фрейлина бы этого не услышала. Постояв так еще с минуту, Элизабет направилась к себе в покои. О позабытом ею кульке с лентами она так и не вспомнила.


---- эпизод завершен ---